Восставая из рабства. История свободы, рассказанная бывшим рабом - [13]

Там строго порицали прелюбодеяние и разводы были запрещены. Людям разрешали развлекаться по их усмотрению. По воскресеньям все ходили в методистскую церковь[48], расположенную по соседству, где выступал собственный проповедник. У молодежи было вдоволь музыкальных инструментов, чтобы устраивать танцы.

Незадолго до смерти старик объявил сыну, что оставляет ему в наследство честно нажитое имущество, не обремененное ни одним долларом долга. Семья и друзья собрались у постели этого человека, когда ему настало время уйти. Простившись с друзьями, он приказал позвать с поля своих рабов, чтобы сказать им последние слова. Когда они пришли, их хозяин был безмолвен и недвижим, но прекрасно осознавал происходящее. Один за другим рабы входили в комнату, брали руку своего умирающего господина и, ласково пожав ее, благодарили этого человека за доброту.

В прежние времена добросовестное выполнение обязанностей требовало от владельца плантации как хороших управленческих навыков, так и высоких моральных принципов. Это была лучшая школа для воспитания государственных деятелей. Грамотно управляемая плантация была маленьким независимым государством.

Условия жизни раба на некоторых крупных плантациях на Дальнем Юге были тяжелее, чем в других местах. Этот регион населяли предприимчивые люди, многие из которых приехали из Вирджинии, захватив с собой невольников. Богатая почва позволяла плантаторам быстро сколотить первоначальный капитал, а рабов в этом случае воспринимали как орудие производства по добыче хлопка, кукурузы и риса[49]. Владельцы плантаций сахарного тростника в Луизиане не стеснялись открыто заявлять о том, что раб вырабатывает свой ресурс за семь лет. Поэтому лучше всего раз в семь лет покупать новый набор рабочих рук.

Впрочем, не всегда все выглядело так мрачно. Встречались и здесь землевладения, где отношения раба и хозяина были настолько хорошими, насколько это было возможно в предлагаемых обстоятельствах. На некоторых удаленных от города плантациях Алабамы господин и его невольники жили в согласии. В качестве примера больших хозяйств, на которых царила благоприятная атмосфера, я могу привести плантации бывшего президента Конфедерации Джефферсона Дэвиса и его брата Джозефа Дэвиса в округе Уоррен, штат Миссисипи.

История семьи Дэвис и того, как появились их плантации Харрикейн и Брайерфилд, типична. Предки президента Конфедерации были выходцами из Уэльса. Сначала они поселились в Джорджии, затем эмигрировали в Кентукки и, наконец, обосновались на богатых землях Миссисипи. В 1818 году Джозеф Дэвис, который в то время был адвокатом в Виксбурге, взял рабов своего отца и отправился вниз по реке, к месту, которое сейчас носит название «Изгиб Дэвиса». Располагалось оно в тридцати шести милях от Виксбурга и имело огромный потенциал.

Там Джозеф начал расчищать землю и готовить ее к засеву. В то время к берегам Миссисипи еще не причаливали пароходы, а местность была настолько дикой, что люди передвигались по девственным лесам в основном на лошадях. В течение нескольких лет мистер Дэвис с помощью своих рабов сумел создать плантацию площадью около пяти тысяч акров, к концу жизни став очень богатым человеком. Однажды он отправился в Начез и купил на рынке невольника, который впоследствии войдет в историю под именем Бен Монтгомери. Этого молодого человека продали на Юг из Северной Каролины. Он, как и большинство рабов, слышал о жестоком обращении, которым печально славились обширные изолированные плантации, и решил сделать все возможное, чтобы остаться в городе. Практически сразу после того, как его привезли в хозяйские угодья, он сбежал. Мистеру Дэвису удалось поймать и вернуть беглеца. Как поведал мне сын Бена, в этот момент хозяин и его раб пришли к консенсусу. В чем именно заключались их договоренности, никто уже не расскажет, однако в результате Бенджамин Монтгомери получил довольно хорошее образование и стал управляющим плантацией. Его знаний оказалось достаточно, чтобы исследовать береговую линию и дамбу, защищавшую плантацию от вод Миссисипи, чертить планы зданий и других строительных конструкций, которые впоследствии были возведены на территории хозяйства.

Миссис Джефферсон Дэвис в своих воспоминаниях о муже упоминает Бенджамина Монтгомери как управляющего плантацией мистера Дэвиса. Она говорит о нем следующее:

Максима Джозефа Дэвиса гласила: «Чем меньше людьми управлять, тем более покорными они будут». Этого принципа он придерживался не только в отношении членов своей семьи, но и в обращении с рабами. Он учредил суд присяжных и ввел его в постоянную практику. Его единственной исключительной привилегией было право на помилование.

Если невольник мог заработать больше, занимаясь чем-то помимо плантации, то мистер Дэвис давал ему такое право. Рабу достаточно было вносить плату, равную средней стоимости труда на плантации. Один из невольников держал лавку, и наша семья не раз приобретала у него товары по тем ценам, которые он называл. Он продавал, а иногда и покупал фрукты у семейства Дэвисов и у других жителей Изгиба, а однажды выдал нам кредит в две тысячи долларов. Все счета были оплачены быстро и без задержек. Он много раз занимал деньги у своего хозяина, но был столь же щепетилен в вопросах оплаты счетов. Его сыновья, Торнтон и Джозайя, сначала научились работать, а затем отец обучал их чтению, письму и счету. Теперь оба сына Бена Монтгомери – уважаемые и состоятельные люди. Один имеет бизнес в Виксбурге, а другой – процветающий фермер на Западе.