Восставая из рабства. История свободы, рассказанная бывшим рабом - [13]

Шрифт
Интервал

Там строго порицали прелюбодеяние и разводы были запрещены. Людям разрешали развлекаться по их усмотрению. По воскресеньям все ходили в методистскую церковь[48], расположенную по соседству, где выступал собственный проповедник. У молодежи было вдоволь музыкальных инструментов, чтобы устраивать танцы.

Незадолго до смерти старик объявил сыну, что оставляет ему в наследство честно нажитое имущество, не обремененное ни одним долларом долга. Семья и друзья собрались у постели этого человека, когда ему настало время уйти. Простившись с друзьями, он приказал позвать с поля своих рабов, чтобы сказать им последние слова. Когда они пришли, их хозяин был безмолвен и недвижим, но прекрасно осознавал происходящее. Один за другим рабы входили в комнату, брали руку своего умирающего господина и, ласково пожав ее, благодарили этого человека за доброту.

В прежние времена добросовестное выполнение обязанностей требовало от владельца плантации как хороших управленческих навыков, так и высоких моральных принципов. Это была лучшая школа для воспитания государственных деятелей. Грамотно управляемая плантация была маленьким независимым государством.

Условия жизни раба на некоторых крупных плантациях на Дальнем Юге были тяжелее, чем в других местах. Этот регион населяли предприимчивые люди, многие из которых приехали из Вирджинии, захватив с собой невольников. Богатая почва позволяла плантаторам быстро сколотить первоначальный капитал, а рабов в этом случае воспринимали как орудие производства по добыче хлопка, кукурузы и риса[49]. Владельцы плантаций сахарного тростника в Луизиане не стеснялись открыто заявлять о том, что раб вырабатывает свой ресурс за семь лет. Поэтому лучше всего раз в семь лет покупать новый набор рабочих рук.

Впрочем, не всегда все выглядело так мрачно. Встречались и здесь землевладения, где отношения раба и хозяина были настолько хорошими, насколько это было возможно в предлагаемых обстоятельствах. На некоторых удаленных от города плантациях Алабамы господин и его невольники жили в согласии. В качестве примера больших хозяйств, на которых царила благоприятная атмосфера, я могу привести плантации бывшего президента Конфедерации Джефферсона Дэвиса и его брата Джозефа Дэвиса в округе Уоррен, штат Миссисипи.

История семьи Дэвис и того, как появились их плантации Харрикейн и Брайерфилд, типична. Предки президента Конфедерации были выходцами из Уэльса. Сначала они поселились в Джорджии, затем эмигрировали в Кентукки и, наконец, обосновались на богатых землях Миссисипи. В 1818 году Джозеф Дэвис, который в то время был адвокатом в Виксбурге, взял рабов своего отца и отправился вниз по реке, к месту, которое сейчас носит название «Изгиб Дэвиса». Располагалось оно в тридцати шести милях от Виксбурга и имело огромный потенциал.

Там Джозеф начал расчищать землю и готовить ее к засеву. В то время к берегам Миссисипи еще не причаливали пароходы, а местность была настолько дикой, что люди передвигались по девственным лесам в основном на лошадях. В течение нескольких лет мистер Дэвис с помощью своих рабов сумел создать плантацию площадью около пяти тысяч акров, к концу жизни став очень богатым человеком. Однажды он отправился в Начез и купил на рынке невольника, который впоследствии войдет в историю под именем Бен Монтгомери. Этого молодого человека продали на Юг из Северной Каролины. Он, как и большинство рабов, слышал о жестоком обращении, которым печально славились обширные изолированные плантации, и решил сделать все возможное, чтобы остаться в городе. Практически сразу после того, как его привезли в хозяйские угодья, он сбежал. Мистеру Дэвису удалось поймать и вернуть беглеца. Как поведал мне сын Бена, в этот момент хозяин и его раб пришли к консенсусу. В чем именно заключались их договоренности, никто уже не расскажет, однако в результате Бенджамин Монтгомери получил довольно хорошее образование и стал управляющим плантацией. Его знаний оказалось достаточно, чтобы исследовать береговую линию и дамбу, защищавшую плантацию от вод Миссисипи, чертить планы зданий и других строительных конструкций, которые впоследствии были возведены на территории хозяйства.

Миссис Джефферсон Дэвис в своих воспоминаниях о муже упоминает Бенджамина Монтгомери как управляющего плантацией мистера Дэвиса. Она говорит о нем следующее:

Максима Джозефа Дэвиса гласила: «Чем меньше людьми управлять, тем более покорными они будут». Этого принципа он придерживался не только в отношении членов своей семьи, но и в обращении с рабами. Он учредил суд присяжных и ввел его в постоянную практику. Его единственной исключительной привилегией было право на помилование.

Если невольник мог заработать больше, занимаясь чем-то помимо плантации, то мистер Дэвис давал ему такое право. Рабу достаточно было вносить плату, равную средней стоимости труда на плантации. Один из невольников держал лавку, и наша семья не раз приобретала у него товары по тем ценам, которые он называл. Он продавал, а иногда и покупал фрукты у семейства Дэвисов и у других жителей Изгиба, а однажды выдал нам кредит в две тысячи долларов. Все счета были оплачены быстро и без задержек. Он много раз занимал деньги у своего хозяина, но был столь же щепетилен в вопросах оплаты счетов. Его сыновья, Торнтон и Джозайя, сначала научились работать, а затем отец обучал их чтению, письму и счету. Теперь оба сына Бена Монтгомери – уважаемые и состоятельные люди. Один имеет бизнес в Виксбурге, а другой – процветающий фермер на Западе.


Еще от автора Букер Тальяферро Вашингтон
Воспрянь от рабства. Автобиография

Воспрянь от рабства – автобиография Букера Т. Вашингтона, выдающегося оратора и борца за просвещение чернокожих. Родившись в рабстве, он ценой невероятных усилий, терпя голод и нищету, не только сам получил образование, но и завоевал уважение соотечественников, как белых, так и черных, став признанным национальным лидером той части населения Америки, которая выступала за мирное разрешение расовой проблемы. Книга «Воспрянь от рабства» уже более века остается бестселлером, в 1998 году она заняла 3 место в списке 100 лучших книг жанра «нон-фикшн» всех времен по версии редакции Modern Library.


Рекомендуем почитать
Ван Гог

Первая в советской искусствоведческой литературе большая монография, посвященная Ван Гогу и ставящая своей целью исследование специальных вопросов его творческой методологии. Строя работу на биографической канве, с широким привлечением эпистолярного материала, автор заостряет внимание на особой связи жизненной и творческой позиций Ван Гога, нетрадиционности его как художника, его одиночестве в буржуазном мире, роли Ван Гога в становлении гуманистических принципов искусства XX века.


Туве Янссон: работай и люби

Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.


Жгучие зарницы

Борис Бурлак — известный уральский писатель (1913—1983), автор романов «Рижский бастион», «Седьмой переход», «Граненое время», «Седая юность», «Левый фланг», «Возраст земли», «Реки не умирают», «Смена караулов». Биографическое повествование «Жгучие зарницы» — последнее его произведение. Оно печаталось лишь журнально.


Как я печатался в последний раз

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вселенная Тарковские. Арсений и Андрей

Арсений и Андрей.Отец и сын.Поэт и кинорежиссер.Они знали друг о друге что-то такое, о чем мы можем только догадываться. Конечно, мы будем теряться в догадках, искать параллели и соответствия в том, что было изложено на бумаге и запечатлено на целлулоиде, с тем, как проживаем жизнь мы сами.Предположение исключает уверенность, но рождает движение мысли. И было бы большим заблуждением думать, что это движение хаотично. Конечно, нет, не хаотично!Особенно когда знаешь конечную точку своего маршрута.


Великие оригиналы и чудаки

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым.