Восстание «красных войск» в Китае - [52]
Автор же минского источника «Сюй-ши хоу-бянь» пишет: «Император Сун учредил в Цзяннани и других местах (121/122) провинции, которые управлялись из Иньтянь-фу, левого заместителя главнокомандующего Юань-чжана назначил пинчжаном провинции Цзяннань» [112, гл. 213, 5802]. Составители «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» считают это сообщение о назначении Чжу Юань-чжана на должность пинчжана повстанческим императором ошибкой на том основании, что Чжу действовал самостоятельно, а у Хань Линь-эра не было сил для управления им. Но они все-таки признают формальную зависимость Чжу Юань-чжана от Хань Линь-эра, названием эры правления которого он пользовался.
Стало быть, одни минские авторы пишут о создании провинции во владениях Чжу Юань-чжана как самостоятельного государственного образования, другие указывают, что это была провинция повстанческого государства Сун, третьи считают провинцию самостоятельным образованием, но признают номинальную зависимость Чжу от Хань Линь-эра. Первая версия отпадает, поскольку провинция не может быть самостоятельным государственным образованием, она была частью какого-то государства. К тому же непонятно, почему глава самостоятельного государственного образования принял должность всего лишь третьего по старшинству чиновника провинции. Составители «Мин Тай-цзу шилу» намеренно умолчали о назначении Чжу на должности пинчжана — факт, признанный современниками, — и ввели сообщение о провозглашении его гуном именно с намерением скрыть факт зависимости Чжу Юань-чжана от императора крестьянских повстанцев «красных войск» Хань Линь-эра. На самом деле, по свидетельству еще одного современника восстаний, титул гуна был пожалован Чжу Юань-чжану Хань Линь-эром лишь в 1361 г. [Юй Бэнь, Цзи-ши-лу, цит. по: 124, 80].
Если принять во внимание другие свидетельства о том, что Чжу Юань-чжан был подданным повстанческого государства Сун, то провинция Цзяннань, созданная во владениях Чжу, являлась несомненно провинцией именно этого государства. Однако структура ее органов управления подтверждает справедливость утверждения Гао Дая и автора «Хуань-чао бэньцзи» о самостоятельности этой группы «красных войск» [см. стр. 100 настоящей работы]. В административном аппарате новой провинции сам Чжу Юань-чжан возглавил син-чжуншушэн и син-шумиюань. Во главе его цаньи-фу (штаба), составлявшего оперативные планы, решавшего вопросы о наградах и наказаниях, составлявшего воинский устав, стали Ли Шань-чан [98, гл. 127, 2а] и Сун Сы-янь. Их должности были, как отмечается в «Мин ши», наиболее важными [98, гл. 135, 6б].[15] Другие учреждения возглавили Ли Мэн-гэн, Го Цзинь-сянь, Ян Юань-гао, Тао Ань, Кун Кэ-жэнь, Ся Янь, всего несколько десятков человек [98, гл. 127, 2а].
Из биографий этих лиц, изложенных в «Мин ши» [гл. 135], (122/123) ясно, что все они — шэньши, не занимавшие никаких постов в империи Юань. Некоторые из них, например Ся Янь, Сунь Янь, Ян Хуй, пришли к Чжу Юань-чжану только в Цзицине [112, гл. 213, 5798] и сразу же были допущены к управлению делами повстанцев. Ни одного командира повстанцев выходца из крестьян не оказалось во главе упомянутых учреждений. Выходцы из крестьян продолжали возглавлять отряды повстанческой армии, но выступали лишь в роли исполнителей военных планов, разрабатывавшихся Чжу Юань-чжаном и его советниками.[16]
Чжу Юань-чжан стремился сосредоточить вопросы назначения чиновников и управления в своих руках. Военачальникам категорически запрещалось не только назначать чиновников и принимать на службу конфуцианцев, но даже «обсуждать с ними прошлые и нынешние дела» [95, 246, 25а]. Во всех вновь занимаемых городах Чжу Юань-чжан лично принимал бывших юаньских чиновников и конфуцианских ученых и затем раздавал им должности. Тех, кто отказывался служить Чжу Юань-чжану, казнили [95, 25а]; тем, кто сдавался добровольно, сохраняли прежний чин [112, гл. 218, 5999].
Чжу Юань-чжан установил также, что семьи военачальников должны постоянно жить в его ставке. В поход с собой было разрешено брать только наложниц [95, 246]. Если добавить к этому, что именно после 1356 г. Чжу Юань-чжан стал назначать своих приемных сыновей уполномоченными при военачальниках, охранявших наиболее важные стратегические районы [169, гл. 7, 7а], то все перечисленные факты окажутся связанными между собой. Вырисовывается определенная линия в политике Чжу Юань-чжана: он перестал доверять своим военачальникам.
Руководители повстанцев проводят и другое важное мероприятие. Военным чиновникам (у-гуань) было разрешено занимать пустующие земли и владеть ими на правах собственности. Гражданским чиновникам вместо жалованья стали раздавать за службу должностные земли (чжитянь), для обработки которых использовались крестьяне — дяньху. Так, Ли Шань-чан получил земли в Хэчжоу. Вскоре правитель этой области Го Цзинь-сянь обнаружил, что площадь земель Ли Шань-чана не соответствует установленной. Вину свалили на арендаторов Ли Шань-чана. Они были наказаны со страшной жестокостью — на лица было наложено клеймо в виде иероглифа тянь (поле) [95, 26б]. Следует подчеркнуть, что экзекуция была проведена по личному распоряжению Чжу Юань-чжана, который переложил преступление своего первого советника на его крестьян, что придает этому, казалось бы частному примеру, в известной степени законодательный характер.
О существовании Кушанского царства ученые узнали в середине XIX века по нумизматическим и археологическим материалам. Но с тех пор в течение полутора веков время его создания и крушения, даты правления его царей оставались предметом споров. Автор данной книги, основываясь на материалах древних китайских источников, детально выяснила историю предшественника Кушанского царства-царства Большое Юэчжи. Это и позволило установить абсолютную хронологию и место расположения Кушанского царства.
Книга охватывает многовековую историю российского самодержавия, но основное внимание автора сосредоточено на царствовании Николая II, убийстве его семьи и ее посмертной судьбе. Показано, что хотя со времени расстрела царской семьи прошло сто лет, проблемы цареубийства остаются острыми в современной России и от того, как они решаются, во многом зависит ее настоящее и будущее.
В книге на основе конкретных примеров мужества и героизма, проявленных старшим поколением советских людей в годы гражданской и Великой Отечественной войн, показывается формирование боевых традиций Советской Армии и Военно-Морского Флота, их преемственность молодыми защитниками Страны Советов. Авторы рассказывают старшеклассникам о военно-учебных заведениях и воинских династиях, которые в составе Вооруженных Сил СССР прошли славный героический путь за 70 лет существования Советской власти.
Книга рассказывает об истории янычарского корпуса, правилах и нормах его комплектования и существования, а также той роли, которую сыграли янычары как в военных, так и во внутриполитических событиях Османской империи. В монографии показаны фундаментальные особенности функционирования османской государственности, ее тесная связь с политикой войн и территориальной экспансии, влияние исламского фактора, а также значительная роль янычарского войска в формировании внешней и внутренней политики турецких султанов.
Книга посвящена Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому. Автор, московский журналист, военный историк В. С. Яровиков, лично знавший Александра Михайловича, рассказывает о полководческой деятельности Василевского в годы Великой Отечественной войны, его работе на высших постах в Вооруженных Силах, об участии в обобщении опыта войны, о личных качествах Александра Михайловича — человека, коммуниста, полководца.
В истории средневековой Руси трудно найти более противоречивый сюжет, чем место в ее системе Полоцкого княжества. Связанный с остальной Русью общностью начальных судеб, исповеданием православия, языком и письменностью, Полоцк в переломный момент своего развития стал на долгие века частью не Русского, а Литовского государства. Парадокс этого феномена состоял в том, что Литва, поначалу зависимая от Полоцка, затем взяла над ним верх, но это могло случиться только после того, как полоцкое влияние преобразовало саму Литву: русский язык стал надолго ее государственным языком, а князья литовских династий сплошь и рядом отвергали язычество и принимали православие во имя торжества единодушия со своими славянскими подданными.
Очерк знакомит с историей древнего украинского города, рассказывает о борьбе трудящихся бывшей Бессарабии за воссоединение с Советской Отчизной, а также о расцвете экономики и культуры края в послевоенный период.