Воспоминания японского дипломата - [166]
Поскольку раскол во мнениях сохранялся, премьер сказал, что он просит прощения за необходимость смиренно испросить императорского решения. Император спокойно ответил, что он одобряет мнение министра иностранных дел, ибо нельзя полагаться на уверенность родов войск в окончательной победе, так как их прошлые прогнозы часто шли вразрез с реальностью. Что же касается перспектив сопротивления вторжению, указал император, то, к примеру, даже строительство оборонительной линии Кудзюкурихама’ далеко от завершения. Сейчас, вынося невыносимое, он принимает условия Потсдамской декларации, с тем чтобы сохранить национальную государственность.
>1 "Пляж Лиги-99" на Тихом океане в 70 милях к востоку от Токио. Армия дала обещание и доложила императору, что на этом побережье, где ожидалась высадка союзников, к июню 1945 года будут построены новые укрепления и размещен гарнизон.
На этом, около половины третьего ночи, совещание у императора закончилось. Собравшись на заседание в 3 часа ночи, Кабинет единогласно проголосовал за решение в соответствии с высказыванием императора.
Я спешно направился в МИД, где на основе решения совещания у императора составил телеграмму с уведомлением союзных держав. Поскольку наши сообщения Соединенным Штатам должны были направляться через правительство Швейцарии — страны, представлявшей наши интересы, нижеследующее послание было отправлено министру-посланнику Касэ в Берн в 7 часов утра 10 августа. Идентичная нота была направлена министру-посланнику Окамото в Стокгольм для передачи через шведское правительство Великобритании и СССР. Кроме того, были предприняты шаги для доведения нашего решения (также через Швейцарию) до сведения правительства Китая. Текст ноты гласил:
"Подчиняясь милостивому распоряжению Его Величества императора, который, всегда стремясь действовать на благо мира во всем мире, искренне желает содействовать скорейшему прекращению военных действий с тем, чтобы спасти человечество от бедствий, которые несет дальнейшее продолжение войны, Правительство Японии несколько недель назад обратилось к Советскому Правительству, с которым в то время сохранялись нейтральные отношения, с просьбой оказать добрые услуги в деле восстановления мира с враждебными державами Поскольку эти усилия, предпринятые в интересах мира, к сожалению, не увенчались успехом. Правительство Японии, действуя в соответствии с августейшим желанием Его Величества восстановить всеобщий мир и стремясь как можно скорее положить конец несказанным страданиям, принесенным войной, приняло следующее решение:
Правительство Японии готово принять условия, перечисленные в совместной Декларации, опубликованной в Потсдаме 26 июля 1945 года главами Правительств Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Китая и затем подписанной Советским правительством, при условии, что означенная Декларация не содержит какого-либо требования, которое наносит ущерб прерогативам Его Величества как Суверенного Правителя.
Правительство Японии искренне надеется, что это условие будет гарантировано, и горячо желает, чтобы вскоре воспоследовали четкие свидетельства такой гарантии.
10 августа, 20-й год Сёва".
Между тем 9 августа советский посол Малик обратился ко мне с просьбой о беседе. Я поручил своим подчиненным сообщить ему, что в тот день, будучи занятым на описанных выше совещаниях первостепенной важности, принять его не смогу, и если у него срочное дело, то он может встретиться с заместителем министра. Однако посол изъявил готовность подождать до следующего дня, и я принял его 10 августа. Малик сообщил, что в соответствии с инструкциями своего правительства он должен сообщить об объявлении войны.
Советский посол в Токио Я.А. Малик 10 августа 1945 года направляется на прием к Того Сигэнори с уведомлением об объявлении Советским Союзом войны Японии
Выслушав посла, я напомнил ему, что его страна напала на нас в то время, как пакт о нейтралитете между СССР и Японией остается в силе, а также высказался по поводу поведения СССР, который начал против нас войну, так и не дав никакого ответа на нашу просьбу об оказании добрых услуг в деле заключения мира. Более того, хотя в качестве официальной причины объявления войны Советский Союз выдвигал отказ Японии признать Потсдамскую декларацию, он фактически не предпринял никаких усилий для установления подлинной позиции японского правительства. Эта акция СССР, сказал я, будет осуждена историей. По сути Малику сказать было нечего, и он лишь в самой общей форме заявил, что в действиях СССР не было ничего предосудительного. Далее я сообщил ему, что японское правительство объявило о принятии Потсдамской декларации, и попросил передать эту информацию своему правительству.
На 3 часа дня была назначена аудиенция для высших государственных деятелей. До начала аудиенции я встретился с ними в официальной резиденции премьер-министра и рассказал о недавних переговорах. Отвечая на вопрос генерала Койсо о том, какое отношение Потсдамская декларация имеет к вооружениям Японии, я сказал, что мы должны ожидать введения строгих ограничений, ибо, хотя декларация конкретно и не предписывала разоружение, в ней говорилось о "ликвидации милитаризма в мире" и о запрете "перевооружения в целях войны”. Койсо возразил, что поддержание вооруженности на должном уровне предписано волей неба. Вмешавшись в разговор, генерал Тодзё заявил, что согласен с мнением Койсо, но сейчас, когда император принял решение, сказать ему нечего.
