Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 2 - [87]
II. Г. Булгарин говорит, что Сперанский кончил образование свое в С.‐Петербургской Александро-Невской духовной академии.
Это не совсем точно. Сперанский никогда не был в академии и в самом Петербурге никакой духовной академии тогда еще не существовало. Образование свое он кончил в Александро-Невской Главной семинарии, учрежденной в С.-Петербурге по рескрипту 6 мая 1788 года, на имя митрополита Гавриила, взамен семинарий С.-Петербургской и Новгородской. Другим рескриптом, от 10 того же мая, и определением Св. синода 21 июля велено было в эту Главную семинарию присылать учеников и из других епархий – «надежнейших в благонравии, поведении и учении, и лучшего пред другими понятия» – для образования их к учительской в высших классах должности. В эту именно семинарию, в январе 1790 года, прислан был из Суздальской (прежней Владимирской) Сперанский[662], и в ней он и довершил свой учебный курс. В академию Главная семинария преобразована по указу 18 декабря 1797 года, когда его давно уже не было не только между ее учениками, но и между преподавателями[663].
III. Далее у г. Булгарина говорится, что Сперанский изучил в школах языки латинский и греческий, а современным языкам: немецкому, английскому и французскому, обучался у частных учителей на собственный счет, уже занимая в академии звание профессора словесности, а потом и математики.
Здесь стекается несколько неточностей вдруг: 1) французскому языку Сперанский выучился по книжному, еще в Главной семинарии, потом приложил теорию свою к практике, живя в доме князя А. Б. Куракина, и наконец окончательно усовершенствовал познания свои в этом языке, взяв к себе на жительство переведенного им в гражданскую службу молодого кадета Сухопутного корпуса, который умер впоследствии председателем Симферопольской межевой комиссии и известен был всем, кто только знал самого покойного графа. Мы говорим о Франце Ивановиче Цейере, которого судьбы сорок лет неразрывно связаны были с судьбами его благодетеля; 2) по-английски Сперанский стал учиться тогда уже, когда был женихом, т. е. в 1797 году, следственно не состоя более в преподавательской должности; 3) за немецкий язык, прежде совершенно ему чуждый, Сперанский принялся уже в Пензе, в бытность там губернатором, и выучился ему сам, с помощью только Библии и лексиконов. Доказательством тому письма его к дочери, в зиму с 1818 на 1819 год[664], где чрезвычайно увлекательно описаны ход его успехов в знакомстве с немецким языком, железное усердие, посредством которого он их достиг, и радость при этом, как он его называл, «новом своем завоевании»[665]; 4) выше упомянуто уже, что Сперанский обучался и обучал не в академии, а в Главной семинарии; прибавим, что преподаватели ее имели титул не профессоров, а учителей; 5) Сперанский сперва был учителем математики (с 20 мая 1792), а потом уже (с 19 августа) и учителем физики и красноречия, и наконец (с 8 апреля 1795) еще учителем философии[666]; 6) в заметках г. Булгарина пропущено, точно так же как и в других биографиях, одно очень любопытное обстоятельство, именно, что 8 апреля 1795 года, следственно 23 лет от роду, Сперанский был назначен префектом Главной семинарии, должность при тогдашнем устройстве духовно-учебной части чрезвычайно важная, потому что в руках префекта сосредоточивалось все нравственное управление.
IV. «Я никогда не смел, – продолжает г. Булгарин, – расспрашивать его (Сперанского) о том, каким образом он вошел на поприще гражданской службы и оставил ученое звание. Известно, однако ж, что он преподавал уроки в доме князя Алексея Борисовича Куракина, занимавшего важную должность при генерал-прокуроре князе Вяземском. Князь Куракин часто разговаривал с профессором, был очарован его глубокими и разнородными познаниями и возвышенными идеями и предложил ему место частного своего секретаря, которое М. М. Сперанский принял охотно».
Сперанский, вопреки общему мнению, повторенному здесь и г. Булгариным, был взят в дом князя А. Б. Куракина совсем не в качестве учителя и никогда им там не был. Это засвидетельствовал нам единственный сын князя[667], прибавляя, что только при приготовлении его и двух его сестер[668] к первой исповеди Сперанский дал им двенадцать уроков в Законе Божием. Он поступил к князю прямо и исключительно для переписки по обширным частным его делам, вроде домашнего секретаря, вследствие рекомендации митрополита Гавриила и еще одного служившего при князе земляка; но вместе с тем оставался и при семинарских своих должностях до вступления на престол императора Павла. Об этих событиях и этой эпохе его жизни сохранилось много любопытных сведений, которые, впрочем, могли бы найти свое место только в более подробной биографии. Ограничимся приведением здесь прошения, поданного им 20 декабря 1796 года митрополиту Гавриилу и решившего участь дальнейшей его жизни. Вот оно, от слова до слова: «В Александро-Невской вашего высокопреосвященства семинарии нахожусь я с 1789 года
