Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [76]
Тылы нас еще не догнали, приходится проявлять находчивость. Соорудил себе постолы. С опаской их одеваю. Ожидаю, что ходить в таких каменных мешках вряд ли будет удобно.
Зря волновался, в постолах ноге весьма комфортно, только внешний вид этой обувь не слишком привлекателен.
Подходим к очередному селу. Тут приятная неожиданность: селяне встречают нас с самодеятельным оркестром, состоящим из скрипки, аккордеона, контрабаса, поют и играют «Катюшу», да еще поют «по-русски».
«Катюша»
Слова И. Исаковского.
Таких радушных встреч в дальнейшем было много.
Перед нами боярская усадьба. Большой красивый дом и надворные постройки за кирпичной оградой. До ближайшего поселка довольно далеко.
Боярин вышел нам навстречу. Говорит, что симпатизирует русским, эвакуироваться с немцами не собирается. Предложил разместиться в усадьбе и взять, что нам потребуется.
Полковник решил, что разместимся не в усадьбе, а встанем лагерем в поле. Этому решению и погода благоприятствовала: было сухо и тепло. Позаимствовали у боярыни лишь фураж для лошадей.
Разбирало любопытство взглянуть на боярские хоромы внутри. «Экскурсию» в дом удалось осуществить. Обстановка в доме богатая, нарядная, вроде похожая на то, что я видел в крымских дворцах.
В конце мая 1944 года темп наступления наших войск замедлился и фронт перешел к обороне. Наш полк вывели с передовой в район поселка Шепота на формировку. До передовой не менее 10 километров. Живем тыловой жизнью. Получили боеприпасы, обулись, оделись, привели в порядок свое хозяйство.
Вместо отдыха — боевая подготовка, занятия по расписанию. Сегодня часов в девять объявили тревогу, видимо, опять очередная проверка готовности.
Быстро построились. Опоздавших, не по форме одетых, нет. Все вроде в порядке. Возможно, тревога этим закончится. В худшем случае занятия не по расписанию, а по тактике.
В этот раз что-то не так. Стоим уже несколько минут, а никакой команды не подается. Вышел к нам офицер штаба и объявил, что тревога боевая, нам предстоит передислокация в район поселка Кирпицы. Выступаем через 30 минут.
Дали некоторое время на сборы. Кто-то меняет портянки на новые, кто перематывает обмотки. Забота о ногах первое дело, беда если натрешь.
С собой решили взять самое необходимое, остальное — в обозе. Идем не на передовую. Часть размещается в тылу. Настроение у всех бодрое, хорошее. Погода радует. Поход представляется легким.
Слева, за рекой, слегка всхолмленная, плавно поднимающаяся к северу, равнина, поросшая травой, а правее дороги — Карпаты.
Неожиданность
Идем по правому берегу реки Жижица. Река необычная, протекает у подножия Северных Карпат, параллельно Пруту и ненамного короче его. Только Прут река полноводная, а Жижица всего метров 50–80 шириной, довольно глубокая, глубина метра 2–3.
До фронта (передовой) километров 12–15. Чувствуем себя в глубоком тылу, идем бодро, с песнями.
В полдень подошли к небольшому, сделанному «на живинку» деревянному мостику через реку.
Далеко впереди на шоссейной дороге, пересекающей реку, заворачивающей там немного вправо и поднимающейся вверх, виднеется огромный каменный мост.
Нам предстоит перейти этот мост. Штаб полка должен разместиться в поселке, а подразделения полка — на местности между поселком и мостом.
Река, видимо, здорово разливается в половодье.
Полковая колонна здесь разделилась. Мы строем продолжаем движение к мосту, а все офицеры и обоз переходят деревянный мостик и направляются в Кирпицы. Им предстоит там решить квартирный вопрос и вообще все, что требуется для размещения на новом месте.
Было это в 12 часов дня с минутами. Время запомнилось, потому что привык проведению проверки связи по четным часам.
Далее события развивались стремительно.
Со стороны Ясс на шоссейке на большой скорости буквально выскочили три тягача с пушками на прицепе. Заднее, третье орудие свернуло на мысок справа от дороги, на наших глазах развернулось и повело огонь куда-то. Два других орудия продолжали двигаться к мосту.
Происшедшее озадачило. Что это значит? Если мы в тылу, зачем такая спешка у артиллеристов. Возможно, это учебная стрельба, но что-то не так.
Мы сразу посуровели, замолкла походная песня. Все внимание приковано к пушке.
Поэтому сперва не обратил внимание, а зря, на три «катюши».
Они выехали из поселка, переехали мост и движутся в нашу сторону, нам на встречу.
Не доезжая до нас с километр останавливаются и разворачиваются. Я не на шутку встревожился. Вдруг развернутся и шарахнут по нам. На фронте всякое бывает.
Тревожился не зря. Залп «катюш». Снаряды рвутся совсем рядом на пригорке, вдоль которого мы движемся. Залп не по нам, но от этого не легче.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
«…Желание рассказать о моих предках, о земляках, даже не желание, а надобность написать книгу воспоминаний возникло у меня давно. Однако принять решение и начать творческие действия, всегда оттягивала, сформированная годами черта характера подходить к любому делу с большой ответственностью…».
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.