Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [77]

Боеприпасы зря не тратят. Поведение пушки и «катюш» можно объяснить только одним: немцы где-то прорвали нашу оборону и стремятся захватить мост. Они уже спускаются по пригорку, не замечая нас. Понял это не только я, но и почти все бойцы в нашей колонне. Наше решение было быстрое и единодушное.

Колонна вдруг, без команд офицеров, разворачивается в боевой порядок. И вот мы уже почти бегом карабкаемся на этот склон.

Скорее, вперед и вперед, к виднеющимся впереди окопам.

Хорошо бы захватить их, пока немцы в растерянности. Приближаемся к траншеям и окопам, отрытым нашими солдатами когда-то ранее, при общем наступлении на Яссы.

Примерно в километре впереди нас просматривается еще траншея. Немцы отходят, отстреливаясь.

Траншея и окопы наши. Я и еще несколько сержантов пытались увлечь бойцов продолжить наступление. Если занять следующую траншею, наше положение было бы еще надежнее. Этого не произошло.

Солдат понять можно. Имеется готовая глубокая траншея и окопы полного профиля. Это в общем готовый надежный рубеж.

Я с радистом нахожусь примерно в середине, чуть ближе к левому флангу развернувшейся цепи.

Быстро разворачиваю радиостанцию. Необходимо установить связь с командованием и выяснить, что нам делать.

Надеюсь, что режим радиомолчания, учитывая сложившуюся обстановку, отменен и радиосети дивизии развернуты. Увы, эфир молчит, на мои вызовы никто не отвечает, а время идет. Что делать?

Вспомнил про секретный позывной. Решил, что наступил тот исключительный случай, когда им необходимо воспользоваться, даже в нарушение правил, без разрешения полковника.

Корреспондент ответил на удивление быстро. Командир «инкогнито», думаю, что это командир корпуса, потребовал доложить обстановку.

Как сумел — доложил. Командир пообещал оказать помощь, держаться и поддерживать с ним связь.

Весть об установлении связи быстро облетела весь полк, укрепила боевой дух бойцов. Они почувствовали, что не одиноки, не брошены на произвол судьбы.

Ко мне уже пробираются связные из батальонов. Раз есть связь — будут указания.

Противник активизируется. Налетела авиация, бомбит нас, мост и то одинокое орудие.

Бомбы сыпятся как картошка из мешка. Кругом взрывы, дым, пыль.

Ко мне в окоп земля сыпется то с одной, то с другой стороны. Перед окопом взрывается большая авиабомба, судя по размерам образовавшейся воронки, с тонну будет. Такие бомбы у немцев появились недавно.

Мы и радиостанция уцелели, а антенна изорвана в клочья. Это не беда. Антенна была не табельная, а суррогат из телефонного кабеля. Радист быстро разворачивает запасную.

Большого ущерба от налета нет. В полку потери незначительные, мост и одинокое орудие целы.

Вижу, как за рекой разворачиваются три разнокалиберные пушки. Значит, «инкогнито» действительно помогает, чем может.

Атакуют немцы. У них тактика стандартная — налет авиации, затем атака. Атаку отбили. Существенно помогала артиллерия.

Затишье продолжалось недолго. Снова налет авиации. Бомбить немцам помешали появившиеся в небе наши «ястребки». Активно действует зенитная артиллерия, расположенная у моста.

Снова атакуют немцы при поддержке трех танков.

Наша артиллерия подожгла два танка. Я видел, что снаряд попал и в третий танк, но он не загорелся, а куда-то уполз.

Наконец, удалось установить связь с дивизией и штабом полка, он находится в поселке за рекой, полковник тоже там. Дивизия поддержала морально, дала «ценные указания». Нужно держаться!

Полковник дал точные директивы для батальонов, а мне приказал, кроме обычной оперативной работы, корректировать огонь артиллерии.

Я приказал радисту найти штатных полковых разведчиков-наблюдателей, имеющих стереотрубу. С их помощью организовал корректировку артогня.

Глянул за реку, а там уже не три, а целых десять или двенадцать орудий. «Инкогнито» действительно нам помогает.

Вот и вечер. Бой затих. К нам уже прибыл полковник и перебралось большинство офицеров полка. Кончилась, наконец, моя напряженная деятельность в роли посредника между полковником, батальонами и артиллерией.

Теперь можно спокойно вздохнуть и оглядеться. Картину вижу впечатляющую. Земля кругом буквально вспахана бомбами, снарядами, минами, высоко в небо поднимаются столбы черного дыма от догорающих немецких танков. Мост и одинокая пушка целы.

* * *

Потери у нас есть, но не очень большие.

Бои на нашем участке продолжались еще пару дней. Затем перешли к обороне, начали устраиваться капитально.

Вгрызаемся в горный склон, сооружаем землянки. У меня с радистом Володей землянка небольшая, по бокам два земляных топчана, накрытых дощечками и сеном, посередине узкий проход. Крыша стандартная — три наката. Только у нас не бревна, а шпалы с разобранной узкоколейки. Рельсы достались саперам. В отличие от других землянок, у нас настоящая дверь. Дверь есть еще у саперов, у остальных вход завешен плащ-палатками.

Почти каждый день прилетают немецкие самолеты. Обычно пытаются бомбить мост, одинокое орудие, иногда и наши позиции. Только теперь не 41–42 годы, когда в воздухе хозяйничали немцы. Теперь в воздухе хозяева наши «ястребки». Они не дают возможности бомбить прицельно. Немцы сбрасывают бомбы куда придется и удирают. Воздушных боев они, как правило, избегают.