Восьмой день недели - [46]
Радин подошел к Дорохину сам. Его прямо-таки распирало от обиды. Он, начальник цеха, кто здесь, американский наблюдатель? Он — инициатор эксперимента. Разве всегда стоял на площадке экскаватор «Грейдал»? Разве до него тоже остужали футеровку вентиляторы? Распаляя себя, накричал на электромонтеров, которые слишком медленно подключали к «Грейдалу» электрический кабель и воздушный шланг.
— Послушайте, Радин, — первым заговорил с ним Дорохин, — вы о людях подумали? — кивнул в сторону печи. — Шесть тонн кладки на человека, да еще в такой жаре, настоящая Африка.
— Мы обо всем думаем: о людях, о плане, о тех, кто не хочет думать. А в благодарность…
— Фуфайки побросаете на арматуру, — продолжал свое Дорохин, — влезете на сковородку, потом на бюллетень.
— Погоди-ка, Николай Васильевич, — Владыкин довольно бесцеремонно отодвинул парторга в сторону, махнул рукой машинисту экскаватора. — Двигай!
Владыкин тоже будто не замечал Радина. Всерьез обиделся за вечерний разговор. Радину вдруг стало весело. Глупейшая ситуация: делаем добрую пробу, переживаем за успех, а на виду будто гусаки — дуемся друг на друга. Захотелось протянуть руки и сказать: мир-дружба, братцы-кролики. Не сказал. По лесенке взобрался к машинисту в кабину. Пока Владыкин последний раз замерял температуру, можно было перекинуться словом с машинистом.
— Сколько ударов в минуту делает? — спросил Радин, указывая на пневмоударник, укрепленный на конце стрелы. Он походил на обыкновенный отбойный молоток.
— Около пятисот.
— Отлично. — Радин с четырехметровой высоты оглядел площадку. Конвертор, лежащий на боку, был удивительно похож на огромную грушу. А он возвышался и над конвертором, и над площадкой. Радину вдруг по-мальчишески захотелось, чтобы Надежда увидела его. Сейчас, немедленно. «Ничего, завтра узнает», — подумал удовлетворенно.
— Майна! Майна! — Владыкин показал машинисту поднятую на уровень глаз руку, стал плавно опускать ее, И, словно загипнотизированная, стрела тоже стала опускаться к самой горловине. — Стоп! — скомандовал Владыкин. Шагнул к экскаватору. Обратился к Радину, сделав над собой усилие: — Все готово!
— Начинайте!
— Ну, поехали. Двигай! — Владыкин махнул рукой машинисту.
Пневматический ударник на конце стрелы задрожал и стал медленно клониться к футеровке, стрела изгибалась змеей, прижимаясь к кирпичу, выставив ударник-жало. Машинист включил механизм пуска, и пневматический ударник тронул почерневший кирпич. Взметнулась кирпичная пыль. Радин счастливо засмеялся. Одобрительно зашумели каменщики, сдвинулись ближе к печи, среди них мелькнула белая каска Дорохина. Люди не обращали внимания на пыльную завесу. Радин не слышал голосов. Видел только стрелу, которая вгрызалась в кладку, прорубая дорожку в кирпичной футеровке.
— Алло! В машине! — голос Владыкина из динамика услышали все. — Стоп! — Машинист выключил мотор, убрал стрелу из конвертора. Этого только и ждал крановщик. Конвертор быстро повернули на сто восемьдесят градусов и повторили операцию. И кирпичная кладка, подрубленная с двух сторон, рухнула, подняв густой столб пыли.
— Ура-а-а! — закричали каменщики. Им до последней минуты не верилось, что больше не придется вручную выбивать пятьсот тонн оплавленной кладки. Не выдержал и Дорохин. Обнял Владыкина, жал руки машинисту, а Радина только слегка хлопнул по плечу, не нашел нужных слов и поспешил к выходу из цеха.
К площадке подвезли смолодоломитовый кирпич, уложенный в поддоны, стали быстро сгружать его, Владыкин и Радин взглянули друг на друга и улыбнулись. Владыкин подошел первым и, не поднимая глаз, сказал:
— А ведь я прав оказался! — кивнул на печь. И, чуть помедлив, добавил: — И вы, пожалуй, тоже. — …Вынул из-за пазухи сверток, туго перевязанный бечевкой. — Взгляните на досуге. Тут все о футеровке. Может, что и пригодится.
— Сергей Иванович! — Радин крепко стиснул руку Владыкина. — Прошу меня извинить за вчерашнее.
— Будет вам! — отмахнулся Владыкин, чувствуя, как враз отлегла от сердца тяжесть. — Чего в жизни не бывает! — Поспешил уйти, каменщики уже поглядывали с площадки на него.
Радина охватило нетерпение. Едва сдержался, чуть не порвал бечевку. Подарок Владыкина, несомненно, ценный вклад. Но еще больший вклад — сам Владыкин. Теперь-то он прятаться не станет. Но, наверное, все-таки главная победа, что сумел пробудить в человеке желание творить. Радин так и не стал развязывать бечевку — началась укладка кирпича. Укладка по-новому, вперевязку. Хотелось посмотреть, как это делается. Радин подошел к Владыкину, который объяснял каменщикам суть дела:
— Надеюсь, ребята, паркетный пол все видели? Так будем и футеровку класть. Вот чертеж! Запомните, арматура, шамотный кирпич, два слоя магнезитового кирпича и еще один слой кирпича, только торцом вверх. Начинаем укладывать днище с центра. Я показываю…
К печи подъехало футеровочное устройство — телескопический подъемник. Кран опустил его на горловину печи. Каменщики надели фартуки. Владыкин и Заварзин подняли кувалды (каждый второй кирпич осторожно подбивается), полезли внутрь конвертора. Там еще стойко держалось тепло. Стальные стенки, освобожденные от кладки, не успели остыть.
Роман Анатолия Баюканского, написанный в остросюжетной форме, рассказывает о десяти последних годах жизни страны, развале Советского Союза и силах, стоящих у истоков этого развала. Это не только повествование о личной жизни Брежнева, Горбачева, Ельцина, но и рассказ о потрясениях простых людей; о зарождении и развитии мафиозных структур, развале страны, переоценке ценностей, крови и слезах. Это рассказ о «черном переделе» великой страны.
В центре повествования образ пожилого журналиста и писателя, волею обстоятельств попавшего в стан евромафии и сумевшего оказать помощь спецподразделениям в проведении крупной международной операции одновременно в нескольких странах. «Тайна перстня Василаке» — глубокий по содержанию, захватывающий, увлекательный и многоплановый роман. Здесь и тайная деятельность новоявленных «хозяев» России, здесь же напряженная работа особого управления МВД, которое занимается выявлением предателей в своих рядах, здесь и приключенческий сюжет о хищнических промыслах морского зверя.
Существует распространенное мнение, что вино это яд, что оно вредит здоровью. Автор с этим утверждением не согласен. Бывая во многих странах, он убедился, что правильное и умеренное употребление вина полезно для человеческого организма. Ибо, как говорили древние, в нужных дозах и яд лекарство, а в больших и лекарство — яд. Автор приводит многочисленные высказывания известных людей, подтверждающие это мнение. Автор из личного опыта свидетельствует о необыкновенных ситуациях, когда вино лечило, спасало и выручало из смертельной опасности…
Роман Анатолия Баюканского, написанный в остросюжетной форме, рассказывает о десяти последних годах жизни страны, развале Советского Союза и силах, стоящих у истоков этого развала. Это не только повествование о личной жизни Брежнева, Горбачева, Ельцина, но и рассказ о потрясениях простых людей; о зарождении и развитии мафиозных структур, развале страны, переоценке ценностей, крови и слезах. Это рассказ о «черном переделе» великой страны.
В этой трагической и, парадоксальным образом, порой комической истории о разрушенных войной судьбах сошлись линии "выковырянного" (так прозвали эвакуированных из блокадного Ленинграда) пацана и высланных на поселение советских немок. Но разрушенное стало началом созидания совершенно нового…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В коротких рассказах молодой автор касается злободневных проблем, бичует бюрократизм, показуху, стяжательство, пьянство, властолюбие, угодничество и другие негативные явления жизни.
Автобиографическая повесть известного кировского писателя А. А. Филева (1915—1976) о детстве, комсомольской юности деревенского подростка, познании жизни, формировании характера в полные больших событий 20—30-е годы.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.