Восхождение: Проза - [6]
— Да власть-то нашу поддержать надо, — горестно вздохнула Мария Андреевна. — Вишь, тяжко-то как. Голод в нонешнем году, Ваня.
— И ба́тька нету, — вслух думал Колесников. — То хоть он хозяйство держал, а теперь вы одни… Последнее растащат.
— Многие сейчас бедно живут, Ваня. — Оксана робко глянула на мужа, а Колесников не удостоил ее даже взглядом. «Бегала, бегала к Даниле, — вязко думал он. — Дыма без огня не бывает… Ну ладно, встретится он мне, хромой черт, в темном проулке».
Вода наконец согрелась, Колесников разоблачился; Оксана мыла его у печи, в глубоком корыте, и Колесников, отвыкший от ее рук, посмеивался.
Сели за стол поздно, помянули Сергея Никаноровича, женщины поплакали, а Колесников сидел прямой, грузный, мрачно поглаживал рукой мокрые еще короткие волосы. Оксана подкладывала ему куски получше, он принимал все как должное, ел с аппетитом.
— Наскучалась я, Ваня, — ластилась она потом, в постели. — А ты как чужой…
— А что тут, в Калитве, стряслось? — спрашивал Колесников. — Марко́ Гончарова с Гришкой Назаровым встретил. Сашка еще с ними был, Конотопцев…
— Продотрядовцев же они, бандюки, побили, — всхлипнула Оксана. — Совет разогнали, войско свое сколотили… Ой, Ваня, шо тут було!.. Всех мужиков в слободе мобилизовали. А тебя… — она привстала, — тоже, мабуть, привлекут, а? Ты бы ехал в полк, Ваня? Мы уж как-нибудь одни тут.
— В полк, говоришь? — усмехнулся Колесников. Посопел недовольно, спросил: — Черникова помнишь? У церкви жил?.. Ну вот, он у Деникина был, потом, когда их разбили, в банде какой-то отирался. Словили его под Новочеркасском, где полк наш стоит. Узнал гад один. Трибунал к расстрелу приговорил… Ну а перед этим толковали мы с ним. Что ж ты, говорит, шкура продажная, за красных воюешь? Против самого себя идешь. Ну, голытьба — это понятно. А вы-то, Колесниковы… В царской армии ты г о с п о д и н унтер-офицер был, Иван! А сейчас кто? Я и думаю: правда что! Дед мой горб гнул-гнул, ба́тько не разгибался, я парубком жилы рвал… Да и о полку… Ну, эскадронный я, где горячо — туда и суют. Кому мою голову жалко? Да я, может, давно полком мог бы командовать…
— Может, тебя еще и назначут, Ваня? — сказала с надеждой Оксана.
— Теперь мне туда дорожка заказана. — Колесников встал, сидел в белье у окна, курил. — Черникова-то я отпустил. Сам, вот, дома очутился. Подумаешь тут.
— Ой, Ваня-а… — Оксана вскочила. Босая, в длинной ночной рубахе подбежала к мужу, обняла. — Что ж ты наделал?! Как людям в глаза смотреть?
— Да каким людям, дура?! Про то, что узнала, помалкивай. Жизнь, она еще всяко может повернуться. Новой властью недовольные в народе, удержится ли? Переждать надо, поняла? Про то, что Черникову бежать помог, знал один человек, да нет его теперь на этом свете… А сам я ногу долго лечить буду, знаю средство… Ладно, спи иди. Я покурю еще.
Завозилась в зыбке Танюшка, Оксана склонилась над нею, говорила что-то ласковое, а голос ее срывался, вздрагивал…
Пришли за Колесниковым к обеду.
Застучали вдруг в сенцах чужие грубые шаги, раздались по-хозяйски уверенные голоса, и в дом ввалились всё те же: Григорий Назаров, Марко́ Гончаров и Сашка Конотопцев. Вооруженные, с плохо проспавшимися со вчерашнего дня физиономиями, сразу заполнили собою переднюю табачным и сивушным духом, развязным хохотом, сальными шутками.
— Ты гляди, девки-то у Колесниковых, а? — Гончаров подмигивал Григорию. — Повымахали, а? Чего невест хоронишь, тетка Мария?
— Чего тебе? — сухо спросил Колесников, выйдя из спальни. Побритый и отдохнувший, в выстиранном обмундировании, заметно прихрамывающий, он стоял перед односельчанами, хмурился недовольно. Весь вид Колесникова говорил: я на законном отдыхе, заслужил, а вы чего по домам шастаете?
— Да чего… — Гончаров скинул с потной головы рыжий малахай, почесал пятерней слипшиеся волосы. — Ждали-ждали тебя в штабе… Мабуть, кумекаем, не выспался еще после дороги. А дела не ждут, Иван Сергеевич.
— Какие еще дела? — Мария Андреевна стала между сыном и Гончаровым. — Человек до дому приехал, ранение у него…
Марко́ засмеялся, цыкнул сквозь зубы желтой от табака слюной.
— В Калитве военное положение, тетка Мария. Девок дома держишь, не пускаешь на гулянки, сына вот забираем в таком разе. Он командир, нужон нам.
— Да что вы надумали, хлопцы?! — Мария Андреевна заломила руки; лицо ее исказилось болью. — Оксана! Дивчата! Да хоть вы скажите! Ваня?! Ты-то чего молчишь?
Колесников, на бледном лице которого ходили желваки, стал молча собираться. Рукой оттолкнул бросившуюся к нему Оксану, хмуро глянул на мать.
— Надо сходить, чего там скажут… Коня накормите.
— «Коня накормите», — ухмыльнулся, поддакнул Григорий. — А то вдруг ехать нынче придется.
Штаб повстанцев расположился в доме бывшего волостного Совета.
Трофим Назаров, в распахнутом полушубке и без шапки, сидел на председательском месте, что-то рассказывал внимательно слушавшим его лавочнику, Алексею Фролычу и Прохоренко с Кунаховым. Те смолили самокрутки, похохатывали, развалившись вокруг стола — кто на табуретах, кто на старом, с вылезшими пружинами диване.
С появлением Колесникова все примолкли, с интересом смотрели на вошедших. Трофим Назаров поднялся, пошел навстречу Колесникову, вытянув вперед руку, радушно улыбаясь.
Лето 1943 года. В районе Курской дуги по приказу Ставки строится стратегически важный участок железной дороги. Чтобы уничтожить объект, немцы забрасывают в наш тыл группу диверсантов. Одного из них, немку по имени Эльза, бойцам СМЕРШ лейтенанта Сергея Соболя удается взять живой. Но допросы ничего не дают. Чтобы выявить агентов и предателей, задействованных в подрыве железной дороги, оперативники придумывают хитроумный план. Соболь устраивает Эльзе побег. Так появляется шанс, что она выведет смершевцев на своих сообщников.
Новейшие исследования показывают, что человек был создан сверхэволюционным путем, что не отменяет дарвиновскую теорию на линейных этапах Сверхэволюции. Путем направленной мутации из биомассы был создан первый этнос планеты, первонарод, обладающий первоязыком, – суперэтнос руссов. Позже из него выделились все этносы Земли. Жизнь на Земле развивается по основным законам Сверхэволюции. Цель человечества, суперэтноса руссов, «детей богов» – «взросление» и переход в стадию богочеловечества, становление «богами».Книга известного этноисторика и этнофилософа Юрия Петухова впервые приближает читателя к пониманию подлинной картины мира.
Лихим 90-м посвящается… Фантастический роман-эпопея в пяти томах «Звёздная месть» (1990–1995), написанный в жанре «патриотической фантастики» — грандиозное эпическое полотно (полный текст 2500 страниц, общий тираж — свыше 10 миллионов экземпляров). События разворачиваются в ХХV-ХХХ веках будущего. Вместе с апогеем развития цивилизации наступает апогей её вырождения. Могущество Земной Цивилизации неизмеримо. Степень её духовной деградации ещё выше. Сверхкрутой сюжет, нетрадиционные повороты событий, десятки измерений, сотни пространств, три Вселенные, всепланетные и всепространственные войны.
..Они обрекались на смерть лишь потому, что прикоснулись к тайным сделкам чеченских боевиков и кремлевских чиновников. Их с одинаковой злобой уничтожали и свои, и чужие. Спецназ погибал в чеченских предгорьях, а в это время Генштаб разрабатывал операцию по окончательному разгрому бандформирований. Только раньше на Кавказ прилетел секретарь Совета безопасности России генерал А.И. Лебедь — останавливать войну. И новейшая история России в августе 1996 года пошла по иному руслу...
Аннотация издательства: В первый том московского писателя Юрия Петухова вошли остросюжетные фантастические, приключенческие и историко-приключенческие произведения, написанные писателем в последние годы.Книга заинтересует любителей захватывающих повествований о невероятных приключениях на Земле и в Космосе, она рассчитана на ценителей острых и необычных ситуаций как в реальном, так и в фантастическом мирах.Звездное проклятье, Фантом, Вражина, Ловушка, Маленькая трагедия, Наемник, Круговерть, Чудовище, Душа, Немного фантазии, Робинзон-2190, Давным-давно, Рефлексор (повесть), Сон, или каждому свое.
Недавно ушедший из жизни Ю.Д. Петухов был крупнейшим писателем, историком и публицистом, которого более всего занимала тема России, ее положения в современном мире и будущего нашей страны.В своей книге Ю.Д. Петухов исследует истоки нынешнего глубокого кризиса России, показывает, как весь "цивилизованный мир" сразу после окончания Третьей мировой ("холодной войны") начал Четвертую мировую войну против российского государства. Кто был и остается пособниками Запада в этой войне, какие силы внутри нашей страны заинтересованы в ее поражении — автор отвечает на эти и многие другие вопросы.Но книга Юрия Петухова все же полна исторического оптимизма: он считает, что у России великое будущее, и на земле рано или поздно установится русский мировой порядок.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мачей Малицкий вводит читателя в мир, где есть всё: море, река и горы; железнодорожные пути и мосты; собаки и кошки; славные, добрые, чудаковатые люди. А еще там есть жизнь и смерть, радости и горе, начало и конец — и всё, вплоть до мелочей, в равной степени важно. Об этом мире автор (он же — главный герой) рассказывает особым языком — он скуп на слова, но каждое слово не просто уместно, а единственно возможно в данном контексте и оттого необычайно выразительно. Недаром оно подслушано чутким наблюдателем жизни, потом отделено от ненужной шелухи и соединено с другими, столь же тщательно отобранными.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.