Восхождение на Качкар - [22]
Пархали. Наличник окна западного фасада с орнаментом и надписью. 1917. Фото из книги Э. Такаишвили
Мы[77] проводим время в беседе, которую теперь веду я, пытаясь собеседников заставить говорить о том, что нахожу для себя занятным. Преимущественно разговор вертится вокруг географической номенклатуры, и я исправляю и дополняю невозможный русский перевод турецких названий на 5-вёрстной карте штаба. Перед уходом я прошу Абдуллу исполнить обещание и показать хотя бы одни рога местного тура. Мухтара спрашиваю, нельзя ли их приобрести. Но, оказывается, в селе всего только одна пара, да и то хозяин отсутствует. Мы — мухтар, Абдулла и я — прощаемся с обязательным хозяином и всеми моими гостями и идём к S-окраине Меретета тем путём, что ведёт к мосту. Но теперь, днём, я вижу вправо отличный двухэтажный каменный дом с деревянным балконом кавказского городского плана и вида. Принадлежит он одному из бывших хлебопёков — отхожие промыслы вообще не давали горцам бедствовать, и каким экономическим ударом для края явилось их прекращение. Ещё несколько шагов — деревянный дом, над балконом прибита <пара> старых рогов зверя. По определению Смирнова, это Сарча>43. Рогов получить не удаётся. Я прощаюсь с Абдуллой, и мы расстаёмся, кажется, без всякой досады друг на друга. Мухтар провожает меня до Хевека. Мы идём путём, каким шли позавчера. У морены я останавливаюсь ещё раз, и в голове вспыхивает экстракт пробежавших суток. Продолжаем путь, беседуя о Хемшине. Мухтар знаком хорошо только с водоёмом Фортуны, где лежит его Холджо, но тут его знания авторитетны, и я пользуюсь им для исправления карты. Но стоит Ахмету заговорить о гюрджийских и лазских сёлах, как его выговор даёт их имена в иной форме, чем зовут туземцы, — чувствуются пережитки армянского языка. Между тем, армянского языка в его районе — водоёме Фортуны — нет и помину лет 50, когда им пользовались ещё женщины. Теперь армянский язык — по сведениям мухтара — можно найти и у женщин только — в сёлах, лежащих к югу от Мепаври. Как в Хевеке и Пархале от грузинского остались только географические имена и быт, так и в Хемшине — от армянского. Приводя названия, берущие начало с Качкара и соседей, мухтар замечает — «чур» («джур») по-армянски «вода», поясняя их, «джей чур» — «белая вода», как мухтар Пархала умел перевести название Гочват. Этим его[78] познания в армянском языке, по-видимому, и ограничиваются.
Асур Ибрагим-оглу, мулла из Хахули. 1917. Фото И. Зданевича
Самый Хемшин мухтар определяет как нагорную область, занимающую северный склон от лазских сел до верховий и тянущуюся параллельно Лазистану от меридиана Мепаври на NO до русской границы и дальше в Батумской области, также и пределах приморского бассейна оплота до Чороха. Он убеждён — не без оснований, — что территория Хемшина обширнее территории Лазистана: лазы всюду занимают узкую береговую полосу, и только по ущелью Атины лазские сёла подымаются далеко вверх до Бармаксуза — самое южное лазское село. По ущелью Фортуны граница Лазистана Зидта[79] — уже хемшинское село. Ущелье Дутхе занимают лазы — обычный путь в Пархал из Атины, — дальше территория Хемшина сужается, ограничиваясь яйлами, чтобы расшириться вновь у границы. Так получаются большой и малый Хемшин.
Выслушав лекцию мухтара — чем ближе я его уз — на вал, тем больше должного приходилось воздавать его уму, его умению ориентироваться и вдумываться в дело, — неискоренимое свойство его расы, не способной к легкомысленным импровизациям, но неизменно основательно, с расчётом и на извести закладывающей здание, — выслушав лекцию, я решил приправить вновь нашу непродолжительную встречу остротой политики. На этот раз я сумел подойти к вопросу, который не удалось задать позавчера, и спросить мухтара — как согласовать его армянофобские чувства с его происхождением. Я ожидал ответа такого же дельного, как все указания моего собеседника. Но мухтар оказался в тупике и, не находя возможным переходить на религиозную тему, что-то неопределённо отвечает о врождённых качествах армян — как будто не обладал ими сам — потому, что армяне сами поддерживают армяно-мусульманский антагонизм. Я подумал: по мере того как культура будет захватывать эти дебри, хемшины ещё скажут своё слово. Если ущелье Офа поставляет на всё побережье мулл, то Хемшин может стать поставщиком самых дельных людей на всю Турцию. Ибо ассимилировавшись, хемшины не потеряли тех драгоценных свойств расы. Но окажутся ли живучими эти культурные метисы?
Криптохристиане из Кёрамета. 1917.
Фото И. Зданевича
Пока мы дойдём до Хевека, мухтар прочтёт мне ещё одну лекцию. Он поделится со мной сведениями о христианах Кёрамета и Зедабани, куда я, не располагая временем, не могу отправиться. В Лёке Маулюд-эфенди отрицал существование грузин-христиан в самом Пархале и неопределённо признал возможность в других местах, но потом заявил, что в Эрмен-Хевеке часть мусульмане, часть греки, есть тайные христиане, 4–5 домов явных (в последующем переходе, с русской оккупацией, всех тайных в явные Маулюд-эфенди не был посвящён). В Пархале тоже говорили о греках — и мухтар, и Хафиз. Но Г.Н Казбек говорит о грузинах-христианах и приводит имя Гебрадзе, священника, сан в роде которого наследственен
