Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции - [171]

.

Ульбрихтовская концепция реформ была связана с расширением и углублением социалистической демократии, что должно было привести к более активному участию населения в политической жизни, и что уже успешно применялось в работе над новой конституцией и основными законами. Важной частью этой практики стала также бо́льшая открытость в идеологических и теоретических вопросах. Деликатные проблемы получали обсуждение, происходило творческое оживление марксистской теоретической мысли. Можно было критически анализировать и отчасти преодолевать сталинистский догматизм и схематизм в различных областях марксизма, в особенности в философии, политической экономии и в теории социализма. Теперь всё это прекратилось: отклонения от сталинистского «марксизма-ленинизма» уже не допускались. Ценные рукописи получили ярлык «ревизионизма» и не могли быть опубликованы. Эта судьба постигла и книгу «Марксистская философия», в которой сталинские догматизм и схематизм, долгое время царившие в философии, были последовательно устранены[267].

Ульбрихт включил в свой проект реформ марксистскую науку, а также важнейшие ветви естественных и технических наук. Он ясно осознавал, что в эпоху научно-технической революции нельзя принимать разумные решения и эффективно разрешать серьёзные проблемы, не опираясь на знания, накопленные соответствующими науками. Благодаря этому возникли условия для того, чтобы марксистская наука постепенно вновь возвратила свою истинную функцию: быть донором идей для формирования политики, своим аналитическим и критическим сопровождением служа инструментом непрестанного самоанализа и самокоррекции общества.

Созданием Исследовательского совета ГДР, Стратегической рабочей группы и других рабочих групп, включавших учёных разных специальностей, Ульбрихт положил начало этому пути. Если бы он был продолжен, то вес марксистской науки определённо значительно вырос бы и она могла бы выполнять свои функции всё с бо́льшим успехом, если бы руководители партии уважали необходимую ей свободу действий и относительную независимость. Ульбрихт двигался по этому пути; Хонеккер резко пресёк его. Он даже не доверял науке, ожидая научно-технического прогресса от «рабочих исследователей и новаторов», как он наивно объявлял, принижая этим незаменимую работу научно-технической интеллигенции и не встречая возражений функционеров ЦК, ответственных за науку. Во всяком случае, публичных возражений.

7.6. Противоречивый путь к гибели

Как известно, дорога в ад вымощена благими намерениями; и поэтому замена Ульбрихта на Хонеккера сопровождалась заверениями в гарантиях преемственности, и о том, что успешное развитие предыдущих лет будет продолжено. Эта иллюзия усиливалась тем, что поначалу не произошло серьёзных перестановок в руководящей верхушке. Хотя Миттаг после VIII съезда в 1971 г. был вынужден оставить пост секретаря по экономическим вопросам, он оставался членом политбюро и входил в правительство в качестве вице-председателя совета министров. Его должность в секретариате перешла к Вернеру Кроликовски, ранее зарекомендовавшему себя догматическим поведением на посту первого секретаря окружного комитета СЕПГ в Дрездене. В политбюро впервые вошёл более молодой представитель — Вернер Ламберц, что считалось положительным знаком, поскольку он был известен как умный и образованный функционер с международным опытом работы. Также в политбюро был включён бывший первый секретарь округа Росток Гарри Тиш, занявший место председателя в Объединении свободных немецких профсоюзов (нем. FDGB). Прежние члены политбюро в основном были вновь избраны съездом в его состав.

Видимо, Хонеккер всерьёз считал, что курс реформ Ульбрихта был ошибочным, поскольку всё больше удалялся от известного образца. Он стремился вновь приблизить ГДР к советской модели. Возможно, он и правда верил, что таким образом сможет быстрее достичь коммунизма, связав его в Германии со своим именем. Но поскольку его амбиции и его способности находились в обратно пропорциональной зависимости, он не сознавал, что политика Брежнева ведёт не к коммунизму, а ко всё большим противоречиям и к растущему застою и эрозии социалистического общества. Дискредитируя курс Ульбрихта как уклон, он оптимистически заявлял, что отныне осуществляется «настоящая рабочая политика». Вместо Новой экономической системы планирования и руководства, стремившейся на долгое время высвободить движущие силы и путём модернизации и интенсификации посредством научно-технической революции достичь более высокого уровня производства и производительности труда, Хонеккер объявил курс «единства экономической и социальной политики». Это могло подкупать в качестве лозунга, однако оставалось неясно, в чём же его новизна. Целью экономического развития при социализме всегда было и остаётся повышение уровня жизни трудящихся, всестороннее улучшение условий их труда и жизни, и в этом смысле экономическая политика всегда увязывается с социальной политикой. Когда, в каком объёме и на сколь долгий срок осуществимо повышение уровня жизни — это, разумеется, зависит от производительной силы экономики, а не от благих пожеланий и политических предписаний.