Восход - [102]
– Я уверена, нам не дадут пропасть, – сказала она бодрым голосом.
Она и сама не могла сказать, кого имела в виду.
В одной из газет, которую Маркос принес в «Восход», была фотография огромного палаточного лагеря для беженцев. Для Ирини и Эмин подобное место казалось хуже ада: негде готовить пищу, ужасная скученность, беспощадная жара летом и невыносимая сырость зимой. А что, если у них не будет выбора?
Все направились к выходу. Последним вышел Василис. Он запер дверь и отдал ключ Ирини, и все молча, как послушные школьники, двинулись следом за Хусейном.
Свернув за угол, они увидели армейский грузовик. Василису было трудно взобраться, но Хусейн подсадил его. Сидя на деревянных скамьях лицом друг к другу, они тряслись по изрытым рытвинами улицам, пока не выехали из города. Попадавшиеся по дороге солдаты смотрели на них с любопытством. На блокпосту у выезда из Фамагусты водитель, не заглушая мотора, принялся что-то втолковывать дежурным солдатам. Разговор затягивался. Все сидящие в грузовике молчали, даже дети притихли в тревожном ожидании. Водитель протянул какие-то документы и конверт. Пассажиры затаили дыхание, стараясь не привлекать к себе внимания. Рев мотора заглушал голоса, поэтому даже Мехмет и Василакис сидели всю дорогу молча и лишь озирались по сторонам. Апельсиновые деревья в рощах на окраине города клонились под тяжестью плодов. Земля казалась выжженной и бесплодной. Они проезжали мимо разрушенных домов, ферм и церквей. Было странно, что на полях никто не работал и не было видно никаких животных – ни коз, ни овец, ни ослов.
Пригороды Никосии потрясли их так же, как несколько месяцев до этого Афродити. Столицу было не узнать: все вокруг выглядело заброшенным и печальным. Грузовик громыхал по узким улочкам, направляясь к центру.
На людях была поношенная одежда, но жизнь шла своим чередом: старики сидели в кафе, женщины разглядывали витрины, а дети в стоптанных башмаках плелись из школы домой.
Грузовик остановился перед баррикадой, разделяющей город. Это была Зеленая линия.
Какое-то время они сидели неподвижно, потом скрипнули болты и опустился откидной борт. Их выгружали, как скот.
Хусейн спрыгнул первым, и Мария протянула ему маленькую Ирини. Он впервые держал на руках грудного ребенка и не представлял, что малыши так сладко пахнут. Девочка протянула ручку и ухватила его за нос.
Потом, не без труда, выбрался Паникос и стал помогать спускаться на землю тестю с тещей, Эмин и Халиту. Наконец Мария передала мужу Василакиса. Мехмет спрыгнул сам. Хусейн все еще держал на руках малышку. Ему не хотелось с ней расставаться.
Мария спрыгнула на землю и теперь стояла рядом, протягивая руки к дочке. Она видела, что на руках Хусейна малышке было хорошо.
Солдат не собирался ждать. Он получит вознаграждение, только когда закончит работу – доставит этих греков-киприотов на другую сторону Зеленой линии.
– Идите! – разозлившись, резко скомандовал он, указывая на баррикаду.
Две семьи молча стояли напротив друг друга. Они боялись солдата, но еще страшнее им было произнести прощальные слова. Все произошло так быстро, что они оказались не готовы к расставанию.
Но этот миг наступил, и сердца подсказали им, что делать. Главы семей держали в руках свои талисманы. Василис завернул свой мати в салфетку для сохранности. Он протянул его Халиту – как самый драгоценный дар. Халит, не задумываясь, вручил Василису свой назар. Это показалось им самым естественным. Оба талисмана были одинакового размера, оба из ярко-синего стекла. Различие было лишь в том, что Эмин вешала свой на красном шкурке, а Ирини свой – на голубой ленте.
Женщины обнялись.
– Мы никогда не забудем, как ты спас нашу малышку, – сказал Паникос Хусейну.
Хусейн только покачал головой.
Мальчишки носились друг за другом вокруг взрослых. Мария прижимала к груди маленькую Ирини.
Солдат повторил приказ, на этот раз громче:
– Идите! Живо!
Георгиу не понимали турецкого, но жест говорил красноречивее слов. Времени у них не осталось. Им вдруг стало ясно: все, они расстаются. И сердца их словно рассекли ножом.
Прошел ровно год со времени переворота, после которого события мелькали как в калейдоскопе, и теперь у них не осталось ни слез, ни слов.
Несколько прохожих обратили внимание на пожилую женщину в черном и двух женщин помоложе, одна из которых была в платье-рубашке от Шанель. Их дети тоже были богато одеты. Странно было видеть таких нарядных людей, стоящих посреди улицы.
Прохожим они казались одной семьей. Но пришло время части из них подчиниться приказу солдата. Вдруг они разделились. Ирини, Василис, Мария, Паникос и их дети медленно двинулись вперед, а Эмин, Халит, Хусейн и Мехмет остались на месте.
Семья Георгиу направилась в сторону границы, где виднелись голубые береты солдат ООН. Они шли словно во сне, не слыша вопросов, которые сыпались на них со всех сторон. Документов у них не было, но их все равно вскоре пропустили.
Ёзканы смотрели вслед своим друзьям, пока те не скрылись из виду. Георгиу ни разу не обернулись.
Как только Георгиу пересекли Зеленую линию, они, как и Ёзканы, стали цифрами статистики.
Греция – колыбель европейской цивилизации. Салоники – крупнейший город-порт на севере страны, древний город, названный в честь сестры Александра Македонского. Город, в котором веками жили люди разных национальностей и вероисповеданий.«Нить» – блестящий рассказ о дружбе и любви, верности и предательстве. Захватывающая семейная сага, насыщенная глубокими чувствами и сильными страстями, разворачивается в Салониках на фоне трагических событий двадцатого века. Это роман о тех нитях, что связывают разные поколения…Впервые на русском языке!
Ее длинные темные волосы развевались на ветру, а походка была уставшей. Лодка качалась в прохладных волнах, осталось лишь опуститься в нее. И всё – в прежнюю жизнь больше не будет возврата.Героиня романа Алекс Филдинг хочет побольше узнать о прошлом своей матери, но та тщательно скрывает его: известно лишь, что она выросла в маленьком городке на острове Крит и в юности перебралась в Лондон.Во время путешествия по Криту Алекс приезжает в селение Плака, где до сих пор живет подруга родственницы ее матери.
Алексис Филдинг хочет больше узнать о прошлом своей матери, но София тщательно скрывает его: известно лишь, что она выросла в маленьком критском городке и в юности перебралась в Лондон.Во время путешествия по Криту Алексис приезжает и в селение Плака, где до сих пор живет подруга родственницы Софии. Недалеко в море девушка видит остров Спиналонга – в прошлом здесь располагалась колония для больных лепрой, прокаженных… Какую роль в жизни ее предков сыграл этот остров и какие тайны скрывает внешне благополучная жизнь?..
В сердце андалусской красавицы Мерседес жила всепоглощающая страсть к великому испанскому искусству фламенко и к гитаристу Хавьеру, который разбудил ее талант и чувства. Война разлучила влюбленных навсегда, но через много лет дочь Мерседес, Соня, возвращается на родину матери, чтобы история обрела завершение...
Спустя пятнадцать лет после того, как увидел свет роман «Остров», Виктория Хислоп возвращается к его героям и воскрешает время, ставшее для нас давним прошлым. В конце 1950-х было создано лекарство от проказы, и на греческом острове Спиналонга у берегов Крита закрылась колония прокаженных. Победа над страшной болезнью означала конец разлуки, которая еще недавно казалась вечной; исцеленные люди наконец смогли обнять своих родных. Это произошло 25 августа 1957 года. Но в разгар праздника внезапно прозвучали выстрелы… Новое горе обрушилось на критян и изменило судьбы многих людей.
В танце фламенко слились страсть и нежность, ликование и протест, радость свободы и горечь изгнания; в эту музыку невозможно не влюбиться, особенно если она у тебя в крови. Наполовину испанка, Соня увлекается испанскими народными танцами и приезжает из родной Англии в Гранаду, чтобы учиться танцевать. Она всей душой стремится постичь искусство фламенко, и ее искренность подкупает немолодого испанца, хозяина одного из гранадских кафе. Новый знакомый рассказывает историю танцовщицы Мерседес, чья звезда ярко вспыхнула во времена гражданской войны 1930-х, и этот рассказ переворачивает всю жизнь Сони. Виктория Хислоп – автор международных бестселлеров «Остров» и «Возвращение» – ведет разделы о путешествиях в «Sunday Telegraph», «The Mail on Sunday», «House & Garden» и «Woman & Home».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».