Вопль впередсмотрящего [Повесть. Рассказы. Пьеса] - [15]

Шрифт
Интервал


I have just come — Я только что пришёл.


Здесь just выступает в роли наречия времени.


Море успокоилось на рассвете. Судна нигде не было. Наступила ночь. Поиски продолжались.


Беспокоит увеличенный ход рулевого колеса.


Ослабли гайки шаровых пальцев тяг.


Разновидностью гафельного паруса является парус гуари.


Дж. Лондон прожил 40 лет.


Рубка металла.


Замах и удар.


Устройство фотоаппарата.


* * *

Пришёл ЧБП, т. е. Борис Павлович, т. е. тот, что в белом плаще, приказал мне взять штыковую лопату, лом и рукавицы, надеть робу и следовать за ним.


Шли молча, он впереди, я — за ним, прошли по склону к речке, и он сказал: долби вот здесь, тебе ведь нужен уголь, но ты часть денег отдал аферисту Святодуху, остальные проиграл в карты — долби.


Он ушёл, а я стал долбить тяжёлую землю: камни, песок, глина.


Вдруг появился Миша и стал помогать мне долбить, и к вечеру мы додолбились до угольного пласта, но долбить уже не было сил, мы прикрыли яму камышом и пошли в театр на «Травиату», где оба уснули, и нас разбудили, когда в зале уже было пусто и все огни были погашены.


* * *

Осенью всё живое готовится к зиме.


Не страшна зима тому, кто к ней подготовился.


Причастие — особая форма глагола.


Будто распустившиеся маки.


Распустившиеся — причастие от глагола «распуститься».


Ураган надвигался быстро, барометр падал стремительно.


Капитан приказал убрать все верхние и нижние брамсели и перебросить на фордевинд, т. е. увалиться под ветер.


* * *

Проверить правильность установки тисков.


Закрепить деталь в тисках.


Работать.


* * *

Там господствует типчак, вентената сомнительная, ковыль красивейший, бурачок извилистый, дубровник белый, тюльпан гранитный, гиацинтик Палласа.


Тормоза.


Схема тормозной системы.


Удалить воздух из системы.


* * *

Лучина горела на столе, печально вспыхивая и погасая.


Вспыхивая и погасая — деепричастия.


Основное действие выражено глаголом «горела».


Как-то утром…


— Как-то утром…


— Обозревая свои владения…


— Иван Иванович…


— Иван Иванович обнаруживает…


— Что?


— Нет, он приходит в довольное…


— Расположение…


— Духа.


— Но…


— Но вдруг обнаруживает…


— Что?


— Что угля нет.


— Вчера был, а сегодня нет.


— А какой был хороший уголь!


— Его бы и на новогоднюю ёлку повесить.


— Такой блестящий!


— Например, антрацит.


— Да.


— Но пусто в сарае.


— Его подозрения падают на соседа.


— На Ивана Никифоровича.


— Да.


Тем более что вчера бездымная труба его, будто мёртвая красавица, сегодня блещет всеми красками дыма и искр.


— И тогда он снимает с ковра своё старое ружьё.


— И идёт.


— К Ивану Никифоровичу.


— И…


— В сарай к Ивану Никифоровичу, из которого вдруг выбегает свинья…


— И…


— Да что угодно.


— То есть?


— Нам не об этом нужно думать. Бери плащ и пойдём на холм.


— Тренироваться?


— Да.


— Может, лучше там, где и раньше?


— Можно и между оврагами, но сегодня пойдём на холм. Ветер сегодня хороший.


— Оверштаг!


— Фордевинд!


* * *

Умерла Вера Ивановна Пивень.


Она всегда безотказно давала на кино.


Капитан пытается выровнять судно если не по ветру, то хотя бы носом к волне.


Капитан велит радисту передать в эфир сигнал SOS, но радист почему-то мёртв.


Тогда он приказывает выдать команде спиртное и сигареты.


* * *

Далеко не всё в этой трагической истории ясно.


Остановились на версии из-за смещения груза ячменя.


Жаль, что умерла Вера Ивановна.


У кого теперь безотказно возьмёшь деньги на кино, цирк, ресторан.


* * *

Танцы. Мы танцуем. Кто как может.


А что?


Что вы можете сказать?


Ничего вы не можете сказать.


Да и что можно сказать?


— Пойдём домой.


— Не пойду.


— Совесть нужно иметь.


— Полностью с вами согласен.


* * *

— Миша, привет.


— Привет.


— Как дела?


— Ничего.


— Судно строится?


— Да.


— Может, нужна помощь?


— В чём?


— Финансово. У меня нынче винограда много.


— Выброси его. У меня тоже много.


— Ты хочешь сказать…


— Наш виноград никому не нужен.


— Разве только что нам.


— Да и нам он не нужен.


— Фордевинд.


— Оверштаг.


* * *

Судно всё-таки строится.


Оверштаг, фордевинд.


— Жора уголь не привозил? — спрашивает Анастас Святодух.


— Не привозил.


— Привезёт.


* * *

Ходили с Мишей на водную станцию, помогали яхтсменам готовить их суда к регате.


Предстоит Большая регата.


Наречие — неизменная часть речи.


Низкий дом с голубыми ставнями,
Не забыть мне тебя никогда.

Не забыть мне тебя никогда — наречие с признаком действия.


Проявитель превращает скрытое изображение в видимое, закрепитель делает фотографическое изображение светочувствительным.


* * *

И тут появилась она.


Что тут сделаешь?


Ничего.


* * *

Из Парижа Гоголь уезжает в Рим.


Древесина бука очень прочная, твёрдая, тяжёлая.


Закрепить деталь в тисках, работать.


Работать, работать, работать, но разве для этого ты предназначен?


* * *

Между тем ветер крепчал. Убрали фок и верхние марселя. К полудню ураган усилился. Судно всё более делалось неуправляемым.


* * *

Имя существительное. Имя прилагательное.


— Ты уже об этом говорил.


— Я знаю.


— Зачем же повторять?


— Не знаю.


— Что с судном?


— Оно строится.


— Ты веришь?


— Не очень.


— Сколько во французском языке согласных?


— Семнадцать.


— Можно ли делить на нуль?


— Нельзя.


— Что происходит с крупнозернистыми гранитами?


— Не знаю.


— Что происходит с мелкозернистыми гранитами?


— Не знаю.


— Кто ты?


— Не знаю.


* * *

— Ха-ха-ха, ты всё ещё полагаешь, что на нуль делить нельзя?


Еще от автора Анатолий Николаевич Гаврилов
Берлинская флейта [Рассказы; повести]

«Рассказы Анатолия Гаврилова — одно из самых заметных явлений в современной малой прозе. Эффект от его короткого рассказа примерно такой: полмира чудом отразилось в зеркальце заднего вида, вместилось в рамку. Необыкновенная плотность и в то же время суховатая легкость, лучшие слова в лучшем порядке. Гаврилов работает возле той недостижимой точки, откуда расходятся проза, поэзия и эссеистика».


Услышал я голос

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Берлинская флейта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Под навесами рынка Чайковского. Выбранные места из переписки со временем и пространством

Новая, после десятилетнего перерыва, книга владимирского писателя, которого называют живым классиком русской литературы. Минималист, мастер короткого рассказа и парадоксальной зарисовки, точного слова и поэтического образа – блистательный Анатолий Гаврилов. Книгу сопровождают иллюстрации легендарного петербургского художника и музыканта Гаврилы Лубнина. В тексте сохранены особенности авторской орфографии и пунктуации.


Рекомендуем почитать
Кисмет

«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…


Ожидания Бена Уикса

Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.


После запятой

Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.


Что за девушка

Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.


Любовь без размера

История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.


Лемяшинский триптих (Рассказы)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Видоискательница

Новая книга Софьи Купряшиной «Видоискательница» выходит после длительного перерыва: за последние шесть лет не было ни одной публикации этого важнейшего для современной словесности автора. В книге собран 51 рассказ — тексты, максимально очищенные не только от лишних «историй», но и от условного «я»: пол, возраст, род деятельности и все социальные координаты утрачивают значимость; остаются сладостно-ядовитое ощущение запредельной андрогинной России на рубеже веков и язык, временами приближенный к сокровенному бессознательному, к едва уловимому рисунку мышления.


Наследницы Белкина

Повесть — зыбкий жанр, балансирующий между большим рассказом и небольшим романом, мастерами которого были Гоголь и Чехов, Толстой и Бунин. Но фундамент неповторимого и непереводимого жанра русской повести заложили пять пушкинских «Повестей Ивана Петровича Белкина». Пять современных русских писательниц, объединенных в этой книге, продолжают и развивают традиции, заложенные Александром Сергеевичем Пушкиным. Каждая — по-своему, но вместе — показывая ее прочность и цельность.


Пепел красной коровы

Рожденная на выжженных берегах Мертвого моря, эта книга застает читателя врасплох. Она ошеломляюще искренна: рядом с колючей проволокой военной базы, эвкалиптовыми рощицами, деревьями — лимона и апельсина — через край льется жизнь невероятной силы. Так рассказы Каринэ Арутюновой возвращают миру его «истинный цвет, вкус и запах». Автору удалось в хаотическом, оглушающем шуме жизни поймать чистую и сильную ноту ее подлинности — например, в тяжелом пыльном томе с золотым тиснением на обложке, из которого избранные дети узнают о предназначении избранной красной коровы.


Изобилие

Новая книга рассказов Романа Сенчина «Изобилие» – о проблеме выбора, точнее, о том, что выбора нет, а есть иллюзия, для преодоления которой необходимо либо превратиться в хищное животное, либо окончательно впасть в обывательскую спячку. Эта книга наверняка станет для кого-то не просто частью эстетики, а руководством к действию, потому что зверь, оставивший отпечатки лап на ее страницах, как минимум не наивен: он знает, что всё есть так, как есть.