Вопль впередсмотрящего [Повесть. Рассказы. Пьеса] - [13]

Шрифт
Интервал


Побродим втроём по своим туманным окрестностям.


* * *

— Что вы здесь делаете?


— Еду в Москву.


— Билет есть?


— Да.


— Покажите.


— Пожалуйста.


— Цель поездки?


— В Третьяковской галерее открылась выставка графики Тулуз-Лотрека.


— Гм.


— Он поссал на своё последнее полотно.


— Что в сумке?


— Колбаса, яйца, вино.


* * *

Блуждая и заблуждаясь.


Он отворил окно, и в комнату ворвался морской ветер.


Мы это знаем.


Вскоре он почувствовал страшную усталость.


Ветер гудел в трубе.


Было очевидно, что…


Дни идут и падают за сараем.


Он посмотрел на часы и подумал, что…


Пожалуй, что…


Он пошарил по карманам.


Это не произвело впечатления.


Было ясно, что…


Было очевидно, что…


Он пошарил по карманам и ничего не нашёл, кроме записки от неизвестной женщины.


Он поехал туда.


Там никого не было.


* * *

Каменные Могилы представляют собою своеобразное сочетание нагромождений гранитов.


Можно себе представить.


Погода стояла прекрасная.


Можно себе представить.


* * *

— Судно строится?


— Да.


— Как там у вас погода?


— Туман.


— И у нас туман.


* * *

Как бы там ни было.


Можно себе представить.


Например, тяжёлый взгляд отца.


Разнообразие жизни.


* * *

Гитара из фанеры звучит иначе, чем из палисандра.


Он показал свои новые картины: ткань, рубероид, жесть.


Нужно работать.


Шум и стук при движении.


Деформация оси нижнего рычага.


* * * 

Восточная гряда больше западной, склоны круче.


Хаотическое нагромождение глыб.


Западная более спокойна.


Гранит.


* * *

Солнце садится.


Ткань, рубероид, жесть.


Подул ветер, посыпались листья.


Солнце садится.


Судно строится.


* * *

При некоторой игре воображения, с последующим поворотом оверштаг.


Погода стояла прекрасная.


Ты, наверное, помнишь.


Лучшего и желать нельзя.


И как это раньше не приходило в голову.


Он, кажется, сожалеет об упущенных возможностях.


И потом, если говорить откровенно.


Если подумать.


В конце концов ему захотелось прервать это тягостное молчание.


Но…


Но — но — но.


Ничего не поделаешь.


В сущности.


При ярком солнечном свете.


В вечерних сумерках.


На рассвете.


* * *

Сумерки, тишина.


Огни приближаются, удаляются, гаснут.


Моряк разразился потоком брани.


Капитана зашили в мешок и выбросили за борт.


Сумерки, тишина.


Огни приближаются, удаляются, гаснут.


* * *

Люди издавна интересовались, как возникают облака, почему бывают гром, молния, дождь, снег.


В связи с потеплением поспешил на речку.


Доплыл до середины, вернулся, лёг.


Небо, лес, тишина.


Физические процессы, происходящие в атмосфере, необычайно сложны. Многое остаётся тайной и сегодня.


Капитан Жертре из «Тружеников моря» Гюго не советует капитану Клюбену выходить в море. От собак, говорит он, пахнет мокрой псиной. Морские птицы уже две ночи вьются у маяка вокруг фонаря, столистник свернул листочки, а клевер выпрямил стебли. Дождевые черви выползают из-под земли, мухи кусаются, пчёлы не отлетают от улья.


Чайка ходит по песку — моряку сулит тоску, села чайка на воду — жди хорошую погоду.


Навозный жук может предсказать не только надвигающееся ненастье, но и конец его.


Перед ненастьем рыба выскакивает из воды.


Слоны в предчувствии дождя уходят из низин на возвышенность.


Двое идут по степи, удаляясь от города.


Куда они на ночь глядя?


* * *

Он был тогда здесь проездом с Раевскими в Крым.


Он был тогда увлечён Марией Раевской, будущей княгиней Волконской, что отразилось в «Евгении Онегине»:


Я помню море пред грозою:
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к её ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!

* * *

Квадрат — это прямоугольник, у которого все стороны равны.


Куб — это прямоугольный параллелепипед, у которого все стороны равны.


Из двух дробей с одинаковыми знаменателями та больше, у которой больше числитель.


В Древнем Египте были хорошо отлаженные законодательная и судебная системы. Удивительных высот достигла египетская медицина, например мумификация.


The numeral — имя числительное.


The pronoun — местоимение, которых девять видов.


The participle — причастие.


Seeing that I was late, I hurried.


Видя, что я опаздываю, я поторопился.


Погода портилась, шторм усиливался и переход в ураган.


* * *

— Как там наше судно?


— Строится.


* * *

Диалог — это разговор двух или нескольких лиц.


Омонимы звучат и пишутся одинаково, но различаются по значению.


Синонимы различаются по звучанию и написанию, но тождественны по смыслу.


Центр окружности не принадлежит окружности.


Светочувствительность — важнейшее качество негативных фотоматериалов.


В несложных турпоходах хорошо зарекомендовал себя спальный мешок, который можно сделать самостоятельно.


Не забудьте взять складной нож, записную книжку в твёрдом переплёте и простой карандаш.


* * *

Деревья пожелтели. Пожелтели — простое глагольное сказуемое. Деревья начинают желтеть. Начинают желтеть — составное глагольное сказуемое.


Во французском языке существует два рода: мужской и женский.


Le masculine — мужской.


Le feminine — женский.


Грецию омывают Ионическое и Эгейское моря.


Форма организации труда экипажа судна устанавливается приказом судовладельца.


Каждый член экипажа обязан заботиться о безопасности судна.


При обращении лица командного состава к младшему по должности члену экипажа последний должен встать.


Пришёл Миша. Я встал и доложил обстановку.


Еще от автора Анатолий Николаевич Гаврилов
Берлинская флейта [Рассказы; повести]

«Рассказы Анатолия Гаврилова — одно из самых заметных явлений в современной малой прозе. Эффект от его короткого рассказа примерно такой: полмира чудом отразилось в зеркальце заднего вида, вместилось в рамку. Необыкновенная плотность и в то же время суховатая легкость, лучшие слова в лучшем порядке. Гаврилов работает возле той недостижимой точки, откуда расходятся проза, поэзия и эссеистика».


Услышал я голос

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Берлинская флейта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Под навесами рынка Чайковского. Выбранные места из переписки со временем и пространством

Новая, после десятилетнего перерыва, книга владимирского писателя, которого называют живым классиком русской литературы. Минималист, мастер короткого рассказа и парадоксальной зарисовки, точного слова и поэтического образа – блистательный Анатолий Гаврилов. Книгу сопровождают иллюстрации легендарного петербургского художника и музыканта Гаврилы Лубнина. В тексте сохранены особенности авторской орфографии и пунктуации.


Рекомендуем почитать
Кисмет

«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…


После запятой

Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.


Долгожители

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


День денег

С чего начинается день у друзей, сильно подгулявших вчера? Правильно, с поиска денег. И они найдены – 33 тысячи долларов в свертке прямо на земле. Лихорадочные попытки приобщиться к `сладкой жизни`, реализовать самые безумные желания и мечты заканчиваются... таинственной пропажей вожделенных средств. Друзьям остается решить два вопроса. Первый – простой: а были деньги – то? И второй – а в них ли счастье?


Сборник рассказов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лемяшинский триптих (Рассказы)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Видоискательница

Новая книга Софьи Купряшиной «Видоискательница» выходит после длительного перерыва: за последние шесть лет не было ни одной публикации этого важнейшего для современной словесности автора. В книге собран 51 рассказ — тексты, максимально очищенные не только от лишних «историй», но и от условного «я»: пол, возраст, род деятельности и все социальные координаты утрачивают значимость; остаются сладостно-ядовитое ощущение запредельной андрогинной России на рубеже веков и язык, временами приближенный к сокровенному бессознательному, к едва уловимому рисунку мышления.


Наследницы Белкина

Повесть — зыбкий жанр, балансирующий между большим рассказом и небольшим романом, мастерами которого были Гоголь и Чехов, Толстой и Бунин. Но фундамент неповторимого и непереводимого жанра русской повести заложили пять пушкинских «Повестей Ивана Петровича Белкина». Пять современных русских писательниц, объединенных в этой книге, продолжают и развивают традиции, заложенные Александром Сергеевичем Пушкиным. Каждая — по-своему, но вместе — показывая ее прочность и цельность.


Пепел красной коровы

Рожденная на выжженных берегах Мертвого моря, эта книга застает читателя врасплох. Она ошеломляюще искренна: рядом с колючей проволокой военной базы, эвкалиптовыми рощицами, деревьями — лимона и апельсина — через край льется жизнь невероятной силы. Так рассказы Каринэ Арутюновой возвращают миру его «истинный цвет, вкус и запах». Автору удалось в хаотическом, оглушающем шуме жизни поймать чистую и сильную ноту ее подлинности — например, в тяжелом пыльном томе с золотым тиснением на обложке, из которого избранные дети узнают о предназначении избранной красной коровы.


Изобилие

Новая книга рассказов Романа Сенчина «Изобилие» – о проблеме выбора, точнее, о том, что выбора нет, а есть иллюзия, для преодоления которой необходимо либо превратиться в хищное животное, либо окончательно впасть в обывательскую спячку. Эта книга наверняка станет для кого-то не просто частью эстетики, а руководством к действию, потому что зверь, оставивший отпечатки лап на ее страницах, как минимум не наивен: он знает, что всё есть так, как есть.