Вольтер - [142]

Ответ д’Аламбера: «Читал, благодаря милости провидения, словарь сатаны. Мне это чтение принесло удовольствие всех чертей…»

Но 13 октября Вольтер писал уже так: «Я знаю, что в Париже немного его (портативного «Философского словаря». — А. А.) экземпляров и что они в руках отнюдь не сторонников книги». До сих пор Вольтеру удавалось этому препятствовать, но всегда препятствовать он не сможет.

К сожалению, он оказался прав. «Словарь» оказался в руках Омера Жоли де Флери и заслужил такую оценку прокурора: «Таинства, догмы, мораль, дисциплина, культ, истины религии, авторитет божественной и мирской власти — все это становится мишенью богохульствующего пера автора, который хвалится тем, что приравнивает себя к животным и низводит до них человечество…»

Достаточно прочесть одну из самых важных, программных статей портативного словаря, направленного против бога, в защиту человечества, статью «Человек», чтобы убедиться, как нагло исказил палач, именуемый прокурором, мысли Вольтера.

Мы не согласимся с началом, продиктованным буржуазной ипостасью автора. Он восторгается девизом Великобритании — «Свобода и собственность» — и утверждает: «Дух частной собственности удваивает силы человека». Это написано помещиком, фабрикантом, дельцом, солиднейшим клиентом Ампа Кампа и других банкиров, что тоже было Вольтером, частицей его.

Но главное в статье другое — возвеличивание человека, защита человека. Автор снова протестует против пыток. В XVIII веке они еще оставались обязательной процедурой, чтобы вынудить обвиняемых к признанию. Автор отнюдь не приравнивает себя и других людей к животным, в чем его уличает Омер Жоли де Флери, но ужасается оттого, что «большая часть человечества до сих пор живет чудовищной животной жизнью, не обладая достаточной пищей и одеждой, не владея развитой речью и поэтому даже не сознавая, как она несчастна…».

Но вопли Вольтера, что он не писал и не мог написать этой книги, его настоятельные утверждения: «Философский словарь» — сборник многих авторов — крайне правдоподобны. В самом деле, трудно, почти невозможно поверить в то, что одному человеку принадлежит свод философских, политических, этических, эстетических, научных идей, подкрепленных множеством фактов, редчайшей эрудицией в разнообразнейших областях знания… Да еще и больному, почти слепому старику, обремененному невероятным количеством иных дел и забот… Однако это именно так. Один Вольтер — автор портативного «Философского словаря».

Те же идеи он высказывал и в других трудах. Но здесь они удивительно сконцентрированы, почему разумно и удобно остановиться на этой маленькой книге, а не на написанном позже семитомном «Философском словаре» или других фундаментальных трудах Вольтера.

Характерно, что он все пополнял и пополнял свой любимый портативный словарь. Вплоть до 1776 года книга неоднократно переиздавалась при жизни автора, пользуясь большой популярностью. И четыре издания были дополненными и переработанными. Одни статьи — к примеру, «Война», «Инквизиция» — Вольтер писал совсем заново. Другие обогащал и переделывал.

В 1765 году добавились статьи: «Догмы», «Энтузиазм», «Безумие», вторая часть статьи «Вера» (первая вышла в издании 1767 года), «Происхождение», «Идея», «Законность и беззаконие», «Литература и литераторы», «Свобода мысли», «Мученик», «Преследования», «Священники», «Воскресение», «Философия», «Деист», «Христианство».

В 1767-м — статьи «Адам», «Фортуна», «Божественность Иисуса», «Евангелие», «Папизм», «Первородный грех», «Пророки».

В 1769-м — «Кредо», «Тортюра» (перечень неполон).

Те же английские уроки через тридцать пять и больше лет после возвращения из Лондона не забыты Вольтером и в других статьях.

Уже знакомый нам американский ученый Хэвенс (Havense) в капитальном труде «The age of ideas» («Век идей») справедливо называет одной из ключевых статей большого «Словаря» «Государство и правительство». Вольтер не уступает Монтескье в восхищении государственной системой Великобритании, потому что «любовь к свободе стала главной, характернейшей ее чертой».

Английское законодательство, наконец, этого достигло. Оно сохранило за человеком все естественные права, которых он лишен в большинстве монархий. Эти права — охрана его имущества, свобода говорить нации все словом и пером… Свобода выражается и в праве не быть обвиненным в совершенном преступлении иначе как судом из независимых лиц, не быть привлеченным по какому бы то ни было делу иначе, как в согласии с законом. Свобода исповедовать, какую хочет, религию, отклоняясь сколько угодно от господствующего англиканского вероисповедания. Это очень большие и счастливые прерогативы… Имея их, можно быть уверенным, что «утром проснешься с той же фортуной, с какой лег вечером, что тебя не схватят и не увезут от жены и детей, не бросят в тюрьму и не сошлют в пустыню, что, открыв глаза сегодня, ты так же можешь высказывать свои взгляды, как вчера».

В портативном словаре тоже есть статья под таким названием, но с иным содержанием и подзаголовком «Что лучше?». В ней сравниваются разные государства и правительства.

То, что знал и думал Вольтер, энтузиазм и протест, выраженные в портативном «Философском словаре» не только дошли до честных людей того времени, но многое интересно для нас и сейчас. Не случайно есть несколько новых, комментированных, критических изданий оригинала. К сожалению, нет такого отдельного издания в русском переводе. Но зато очень многие статьи вошли в составленный А. С. Варшавским и Е. Г. Эткиндом двухтомник: «Вольтер, Бог и люди, 1961».