Вольта - [48]

Шрифт
Интервал

Вольте небо ни к чему, но как не познакомиться со знаменитыми учеными? К тому же его новый коллега — парижанин Лаплас интересовался небесной механикой, будущий знаменитый Лаплас, граф и маркиз с так и неизжитыми манерами выходца из крестьянской семьи. Остаток месяца Вольта пробыл как бы в высших сферах мироздания.

А в конце июля наш путешественник уже плыл на шхуне из Дувра в Кале. «Меня просто ошеломляет, — начал перестраиваться с северного на южный лад Вольта, — как они могут жить без солнца и тепла? 3–4 дня в июне, день-два в июле, и больше за всю поездку теплых дней не было. Тут не вспотеешь, даже мухи, блохи и подобные твари выжить не могут. За много дней вне Италии я уже привык к тучам, туманам, бесконечному дождю. Неужели где-то весь день светит солнце? Нет, в этих краях жить не хотелось бы».

В августе Марум поздравил Вольту: «Тебя избрали членом гарлемского научного общества, а я в нем пятый год директором музея естественной истории». Потом Лилль, Брюссель, Ловано, Тирлеман, Льеж, Сна. Проезжал селение Фонтане, где происходила известная баталия, когда Вольте было три месяца от роду; даже у Вольтера есть поэма под тем же названием. А живут, по мнению Вольты, в австрийской Бельгии «просто брильянтово. Нам бы так». Что значит наблюдать за жизнью из окошка дорожного экипажа!

В Спа пришлось задержаться: «В этом маленьком курорте с минеральными водами растят спаржу, а когда-то стояли спаги, испанские кавалеристы из арабов. Погода будто с цепи сорвалась, холодно, дождь проливной, деревни затоплены, многие дома под водой, немало овец и лошадей утонуло. Здесь многие пережидают наводнение, бароны и князья разных наций, один американец и русский из литовцев, граф Огинский. Ему всего семнадцать лет, а он уже маршал конфедерации, и кто-то здесь похитил у него роскошную табакерку, усыпанную бриллиантами». Пройдут десятки лет, и сентиментальный Вольта пригорюнится, вспоминая свою поездку, когда услышит печальные полонезы знакомого шляхтича, в которых тот прощался с родиной.

А дорога вела к дому. Арденны, Люксембург, Мец, Нанси («Город меня очаровал, и дорога словно не хочет отпускать, вся в буграх, в рытвинах»). Наконец Дижон, Лион («О нем можно говорить долго и с энтузиазмом. Жить в таком городе чудесно, только Париж в силах с ним сравниться»). Промчались через Авиньон, Нимс, Монпелье, Марсель, Тулон, из Ниццы морем до Генуи.

В октябре в Милане: отчеты, меморандумы, беседы об увиденном, прежде всего о «туманном Альбионе». И еще долго в пути, на лекциях, во время отдыха Вольте виделась Англия; не Франция, которая была чуть ли не родной, не Бельгия, которая перевалила через свои исторические вершины и выглядела сегодня вполне умиротворенной, а именно Англия, внешне консервативная, но наполненная множеством поистине новых достижений человеческого разума.

Последние двадцать лет века здесь шла промышленная революция. И ясно чувствовалось, как новое властно вторгается в жизнь. В промышленно развитой Англии появлялись новые машины, новые профессии. Вольта, всегда внимательный и к прошлому страны, с особым интересом слушал истории об эпидемии чумы 1665 года, опустошившей Лондон. Страх эпидемии прогнал тогда Ньютона в уединенный Вулсторп из Кембриджа. И именно в Вулсторпе были заложены основы великой науки, вдохновившей Вольту на создание «электрического дубликата».

А Лондонское королевское общество? Оно появилось в том же десятилетии, и первый его патрон, Карл II, настоял на девизе «Nullius in verba!» («Ничего на веру!»). Скептический подход оказался оправданным, стать членом общества означало достигнуть высшего признания. Избирали в него обычно ученых, достигших 45–50 лет, причем войти в старинное длинное трехэтажное здание могли, помимо людей науки, представляющих какую-либо подвластную Англии страну, не более четырех-пяти иностранцев. Вольта как раз и бился за столь высокую честь, и, по-видимому, дела шли неплохо…

Две смерти.

Пока довольный Вольта раскатывал по Европе, летом 1782 года умер граф Карло де Фирмиан, полномочный министр австрийского правительства в Ломбардии. Нелегкую должность в оккупированной стране граф выполнял умело и деликатно. Впрочем, какая там оккупация? По бескровной договоренности между монархами вошли в итальянское герцогство австрийские солдаты в белых мундирах.

Фирмиан заботливо пестовал Вольту. Последний раз он написал ему в Лондон 8 июня: одобрял избрание членом-корреспондентом Парижской академии, обещал прислать денег. А через полтора месяца шестидесятичетырехлетного покровителя не стало.

А осенью умерла мать Алессандро. За последние годы она сильно сдала, и, словно предчувствуя неизбежное, Вольта писал с дороги, помимо общих писем для всех родственников сразу, особые, для нее одной. Из Базеля, например, в октябре или из Ахена, в ноябре прошлого года. «Я принят нунцием Беллинцини, — сообщал он ей, ценившей оказываемые сыну почести. — Сейчас еду один, а прибыл сюда из Кёльна». И далее следует искусный рассказ специально для матери, именно для нее важный и приятный, что делает честь заботливому Алессандро.


Рекомендуем почитать
Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.