Мэтт прислал им по складному стулу. После ленча Сью с отцом уселись на них в тени пальм, чтобы отдохнуть от изнуряющей жары. Сью сонно слушала звуки, доносящиеся из деревни: отдаленные гнусавые голоса, писк детей, играющих в тенистых дворах, глухой лай собаки.
Отец, удовлетворенный удачной покупкой, изъявил желание разложить под деревьями кровать и немного вздремнуть. Прежде чем он, наконец, осуществил свое желание, дочь уговорила его переодеться. Затем собрала всю грязную одежду и направилась к водоему.
Стирать в холодной воде было непривычно, но вода оказалась настолько мягкой, что почти без всяких усилий с ее стороны одежда вскоре стала чистой. Отжав вещи, Сью распрямила их и оставила сушиться на солнце. Работа была приятной, и Сью не торопилась уходить от воды. Когда же, наконец, вернулась, отец сладко спал, а Мэтта, который закончил ремонтировать машину еще до ленча, поблизости не было.
Некоторое время Сью сидела и бездумно смотрела на золотистые финики, зреющие на пальмах. Потом прошлась под их зеленой листвой, рассматривая чешуйчатые стволы. И наконец, заскучав от безделья, решила прогуляться.
Она шла по дороге, окружающей деревню, и смотрела на развалины странных домов. У некоторых были купола с острыми вершинами, другие окружали колонны с отверстиями, вроде узких смотровых щелей. Сквозь арочные проемы Сью любовалась зеленым оазисом. И вдруг в поле ее зрения появились двое — инженер и Хаджи.
Сью сошла с дороги и направилась к ним. Хаджи стоял возле какой-то полосатой палки, воткнутой в землю, а Мэтт неподалеку от него, склонившись, разглядывал установленный на треноге инструмент.
— Что это вы тут делаете? — подойдя, полюбопытствовала Сью.
Инженер повернул голову, распрямился и официальным тоном ответил:
— Прокладываем трассу для установки фидерных столбов.
— Что это значит? — улыбнулась она.
Пожав плечами, он серьезно объяснил:
— Когда будет запущена первая очередь электростанции, сюда подведут провода.
— Все ясно, — заморгала Сью. — С электричеством Джаба снова станет процветающим оазисом?
— Вероятно, — кивнул Мэтт и снова наклонился к треноге.
Она посмотрела на его загорелую шею и темные волосы, вьющиеся над светлой рубашкой. Странно, что до сих пор ее не интересовал возраст инженера, хотя Сью догадывалась, что ему, должно быть, года тридцать два-тридцать три. Наглядевшись на Мэтта, она увидела крошечный стеклянный стаканчик, который он держал у глаза, и попросила:
— Можно посмотреть?
Он снова выпрямился и кивнул:
— Пожалуйста. — А когда она наклонилась, подошел и объяснил: — Видите крест? Его центр должен находиться на одном уровне со столбом Хаджи.
Сью немного повертела стаканчик и, наконец, торжествующе спросила:
— Вот так?
— Неплохо! — глянув, улыбнулся Мэтт, обнажая белые зубы. — Но с такими показателями, как у вас, столбы будут стоять так же прямо, как Пизанская башня.
Сью рассмеялась и поймала себя на том, что ей нравится эта добродушная перепалка. Но она продлилась недолго. Мэтт снова подошел к треноге и дружелюбным тоном попросил:
— Не мешайте нам, ладно? Надо успеть засветло сделать большую часть работы!
Легкой походкой Сью удалилась. Что ж, по крайней мере, на этот раз он ее не облаял!
Она перебирала и приводила в порядок ящики и вещи в кузове «лендровера», когда Мэтт и Хаджи вернулись к машинам. На розовом небе уже мерцали звезды. Сью видела, как Мэтт прошел в палатку, сел за стол и склонился над бумагами, а Хаджи начал готовить обед. Но она решила больше не предлагать ему своей помощи. Очевидно, Хаджи нравится работать самостоятельно, а может, он хочет сохранить в тайне свои кулинарные секреты?
Когда в палатке сдвинули два стола, Сью догадалась, что на этот раз они с отцом будут обедать у Мэтта и Хаджи. Так и случилось. За обедом она слушала, как Мэтт описывал какой-то способ определения плотности почвы, что обязательно делается перед установкой столбов. Сью с любовью наблюдала, как внимательно его слушал отец. Он всегда всем интересуется. Иногда ей даже казалось, что его мозг похож на губку! Правда, в последнее время отец не всегда все помнил и часто повторялся, но по-прежнему не терял интереса к новому.
После обеда мужчины, в том числе и Хаджи, разошлись в разные стороны, оставив на столе грязную посуду. Но Сью справилась с нею быстро и нельзя сказать, чтобы неохотно — недостатка воды здесь не было.
Закончив работу и вернувшись к их машине, Сью застала отца возбужденным. Крупная женщина, скрытая под покрывалом и паранджой, принесла обещанные кафтаны. Вытянув накрашенную руку и робко стреляя глазами, она ждала, когда ей отсчитают положенные деньги. А получив их, быстро удалилась, наверное внутренне посмеиваясь над одураченным покупателем.
Отец, преисполненный восторга, стоял рядом, пока Сью с восхищением осматривала сделанную им покупку. А когда он занялся записями произведенных затрат в деловую книгу, принялась примерять кафтаны. Как часто случается, расцветкой и покроем ей больше всего понравился первый кафтан.
Она покрутилась перед темным окном, служившим ей зеркалом, затем, наслаждаясь роскошным нарядом, походила под пальмами, но вскоре поняла, что ночное небо — совсем не тот зритель, которого ей хотелось бы удивить. И тогда весело направилась к палатке Мэтта.
