Волшебная сказка Нью-Йорка - [57]
По извилистой тропке неторопливо взбираюсь на вершину каменного холма. Сложив за спиною руки. Солнце греет лицо. Безмолвные мужчины толпятся вокруг бетонных шахматных столов. Пальцы постукивают, губы напучены, взгляды устремлены на смердящие смертью и душегубством шахматные доски. А вон готовится объявить скисшему противнику шах и мат, старик, обнаруживший во мне джентльменские качества, когда я сидел в кафе-автомате. Со всех сторон обложенный злою судьбой. Брошенный в море безмолвных страданий. Одно утешительное словечко и ты уже не утонешь.
Внизу под другим каменистым склоном матери, отцы и дети катаются на карусели. Мальчики с девочками верхом на деревянных пони. Под духовую музыку вертится большая платформа. Кое-кто из родителей, кто пожуликоватей, тоже норовят прокатиться. Стою здесь, навсегда отлученный от похоронного дела. Будет с Вайна уже содеянных мною благодеяний, не хватало еще просить, чтобы он снова взял меня на работу. Вот и брожу теперь, томимый тоской по погребальной конторе. И окоченением члена. Тоской по мягким коврам, по которым бродит печаль. По плывущим над ними, похожим на пухлые щечки, одетым прохладною кожей всхолмиям зада мисс Мускус. Между которыми я так глубоко и так неустанно вбивал свою сваю. Не зная, что ей сказать по завершеньи оргазма. Кроме, давай повторим как можно скорее.
К четырем оказался в зоопарке, у бронзового глокеншпиля. Мускусные запахи и разрозненные взревы крупных кошек. Чертовски самоуверенным выглядит этот подпирающий стену служитель в выцветшей темнозеленой форме. Уже смывший струей из шланга все дерьмо. После того, как тигры налопались мяса. Башенные часы вызванивают мелодию на радость аудитории из детей с воздушными шариками. Постой среди них, живых и безмятежных. Пока из теней не выскользнет какая-нибудь новая гнусь и не предложит тебе купить за пять зеленых одну такую таблеточку, полный восторг. И как только ты, обеднев на указанную сумму, поскачешь домой, попробовать, гнусь свалит тебя подножкой, распорет бритвой штаны и попятит бумажник. Господь всеблагой. Приходится сражаться. Продирая себе когтями дорогу сквозь толпу серых умов и поседелых голов, усохлых солопов и сморщенных мошонок, отсиженных задниц и отвислых пуз. В которой все говорят мне нет. Мы не дадим тебе буйно резвиться там, наверху. Где доллары лежат под ногами, будто осенние листья. Чуть ли не по колено. И все продолжают падать.
В синем, душистом великолепии этого вечера Кристиан неторопливо шагает к востоку. Вступает в мраморный особняк, полный живописных полотен. Бойкий джентльмен с часовой цепочкой, щеголеватый, будто свежая куча какашек. Это картинная галерея, куда люди приходят вынюхивать прибыль, скрытую в красках и контурах. Наносимых на холст непорочными недоумками, взыскующими красоты. И продаваемых желающим приобрести вес в обществе богатым мандавошкам. С лучшим моим акцентом негромко сообщаю.
— Говно.
— Прошу прощения, сэр.
— Я сказал, говно.
— Мне так и послышалось, сэр, что вы именно это сказали.
— Да, вот именно, это я и сказал.
— Позвольте осведомиться, сэр, относится ли ваша оценка к какому-то определенному произведению. Если так, возможно, я смогу быть вам полезен. Видите ли, я целиком с вами согласен. За одним или с двумя исключениями.
Улыбаясь, он делает шажок по мраморному полу. Приятно зауженный коричневый костюм. Собирается провести Кристиана по галерее. Как будто я обладатель платинового ночного горшка. Должно быть, решил, что я занесен в «Кто есть кто». Или хотя бы не занесен в чудовищный том «Кто есть никто». Открывает зеркальные двери в личные апартаменты. Сокровища мирно покоятся по затянутым тканью стенам. В ожидании моего кивка. Трепета узнавания. Ух ты, какая роскошная живопись.
Снова на улице. С обновленной верой в собственную элегантность. Мужчина со средствами. Принадлежащими женщине. Завязший на Пятой авеню. С бледнорукой и бледноногой Фанни Соурпюсс. Мимо проходят мать с дочерью, глаза у обоих спокойные. Стало быть, где-то потеет муж и отец. Людские головы волнуются в солнечной пелене, рябя, словно луг, поросший цветами. Если не слишком вглядываться. В хари, достойные упырей.
А вот и оно. Уверенно подрастающее величественное сооружение Вайна. Один этаж за другим. Шестеро в красных касках. Стоят вокруг длинного грузовика о шестнадцати колесах. Грубые желтые ботинки. Ладони в рукавицах вцепились в оттяжки. Поднимая на воздух большую цистерну. В которой Вайн будет хранить формалин. Там, глубоко внизу он станет брить мертвецов в парикмахерских креслах. Как будто жизнь вообще ничего не значит. А она и не значит. После того, как тебе отрывают голову. Чтобы выяснить, что там внутри. А то подожди еще. Поживи. Может быть, кто-то подарит тебя улыбкой. И ты его за это пристрелишь. Чтобы не допустить падения уровня смертности. И роста уровня вежливости.
Кристиан проталкивается между прохожими. Остановившимися посмотреть. Никто из вас и не знает, что я знаком с Вайном. Лично. И когда Господь легонько стукнет вас по плечу. Я готов. Дабы обновить это здание. Набальзамировать тело прямо на той вон балке. Трубы свисают вниз, словно морские водоросли. Я неторопливо ввожу троакар. Как насчет вас, мадам. Почему бы не выставить вашу задницу для прощания. Лицом вниз, ягодицами вверх. Усопшее ню. Революция в отрасли.
Роман Джеймса Патрика Донливи (род. 1926 г.) «Рыжий» является не только абсолютным шедевром черного юмора, но и одной из самых популярных и любимых книг Запада. Это — роман-поэма, роман-джаз, в котором грустная, словно взятая саксофоном нота, неожиданно обрывается и вместо нее раздается взрыв поистине гомерического хохота, трагическое и комическое тесно, как и в реальной жизни, сплелось в «Рыжем» в один поистине «гордиев узел», который на протяжении всего романа тщетно пытается разрубить его главный герой, «вечный студент и турист» Себастьян Дэнджерфилд.
Сборник представляет разные грани творчества знаменитого «черного юмориста». Американец ирландского происхождения, Данливи прославился в равной степени откровенностью интимного содержания и проникновенностью, психологической достоверностью даже самых экзотических ситуаций и персоналий. Это вакханалия юмора, подчас черного, эроса, подчас шокирующего, остроумия, подчас феерического, и лирики, подчас самой пронзительной. Вошедшие в сборник произведения публикуются на русском языке впервые или в новой редакции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник представляет разные грани творчества знаменитого «черного юмориста». Американец ирландского происхождения, Данливи прославился в равной степени откровенностью интимного содержания и проникновенностью, психологической достоверностью даже самых экзотических ситуаций и персоналий. Это вакханалия юмора, подчас черного, эроса, подчас шокирующего, остроумия, подчас феерического, и лирики, подчас самой пронзительной. Вошедшие в сборник произведения публикуются на русском языке впервые или в новой редакции.
От лука плачут. Это факт. Поэтому, когда в Покойницкий Замок вторгается банда лукоедов, помешанных на изучении человеческой физиологии, со своими дождемерами, экс-заключенными и ядовитыми рептилиями и начинает вести раскопки прямо в парадном зале, наследник Клейтон Клементин, носитель избыточных анатомических органов, тоже готов разрыдаться. Но читатели «Лукоедов» смеются уже тридцать лет. И никак не могут остановиться…Американо-ирландский писатель Джеймс Патрик Данливи (р. 1926) написал один из самых оригинальных сюрреалистических романов XX века.Комический эпос «Лукоеды» — впервые на русском языке.Дж.
В повести показан внутренний мир женщины, находящейся на грани нервного срыва. Сорокатрехлетнюю героиню повести бросил муж, затем ее поочередно уволили с нескольких работ, и в довершение всего она осталась почти без денег. Естественно, что в такой ситуации у любого человека должна возникнуть защитная реакция, призванная помочь выжить в столь агрессивном окружающем мире. Миссис Джонс реагировала весьма своеобразно. Она расстреляла собственный телевизор из ружья и сделала нескромное предложение мужу своей подруги.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.