Волков тебе по следу - [49]

— Я-то тебе зачем? — Айрел уныло брел вперед, запихав руки в карманы.

Он еще не забыл своих недавних приключений, потому перспектива длительного нахождения на открытом воздухе вызывала у него одни лишь негативные чувства. Особенно с учетом того, что вооруженная группа сопровождения Майры Роттери в полном составе осталась на постоялом дворе.

— Я бы с радостью, любезный мой княжич, обошелся без тебя, вот только мне почему-то кажется, что наедине со мной драгоценная эсса никуда не пойдёт. Так что твое присутствие — вынужденная мера, — отвечал Лайдли Вьятель, выше поднимая лампу, освещавшую для всех дорожку оставленных им ранее следов.

— В итоге она всё равно не пошла, — буркнул Айрел, вспарывая ногами снег.

Кеане, без которого бард просто напросто отказался выходить из гостиницы, тоже не видел причин здесь находиться и предпочел бы, сидя в тепле, в это самое время предаваться размышлениям об окимме святого Вайсбурне.

— Придет, — Лайдли удобней ухватил корзину с продуктами.

Айрел тяжко вздохнул. Идея дворянина ему нравилась, и он был бы рад, если б она осуществилась, однако очень сильно сомневался, что так и произойдет: Майра Роттери не зря славилась своим упрямством.

— Эй, ты, ваше высочество, — сварливо окликнул его Лайдли, до этого момента молча сносивший от своего спутника ярко выраженные демонстрации недовольства. — Кто, по-твоему, помогал моей драгоценной эссе найти для тебя подарок? Ты у меня теперь в долгу, знаешь ли. Так что иди молча и изображай радость.

* * *

Они разожгли костер, поставили мясо жариться. Практически не разговаривая друг с другом, сидели на снегу вокруг огня. Кеане лениво жевал стащенную из корзины булку, предполагая, что скоро Лайдли сдастся и разрешит им вернуться в гостиницу. Айрел, нахохлившись в своем сугробе, уныло размышлял о том, что хуже Воздвижения у него пока не было. Господин Вьятель, ни капли не смущенный настроем своих спутников, фальшиво мычал под нос балладу о Майре Роттери, здорово напрягая этим и без того не самого веселого барда.

— А не слепить ли нам снежную птичку? — бодро воскликнул он, отвлекаясь от пения. — Для создания ощущения праздника, так сказать.

Айрел с Кеане, не сговариваясь, сделали вид, что этого не слышали.

Не дождавшись ответа, Лайдли сгреб немного снега в охапку, кое-как придал ему форму, небрежно швырнул в барда. С глухим стуком ком разбился о его плечо, брызнув холодными ошметками на лицо. Айрел раздраженно отряхнулся, наградив Лайдли мрачным взглядом.

— Я заставлю вас праздновать, — несколько пугающе проговорил тот, перекидывая из руки в руку новый снежок. — Не стоит недооценивать мои навыки убеждения.

В голосе дворянина барду почудились сталь, коей за ним он прежде не замечал. Стало неуютно.

Лайдли всё с той же холеной небрежностью отбросил снежный ком в сторону и пошел проверять готовность мяса.

— Что ж, — крутил он шампура, возвращаясь к своей привычно легкомысленной манере речи. Горячий жир шипел, капая в огонь. — Еще немного и можно есть. А пока хотя бы спойте что-нибудь веселенькое. Праздничное, но не религиозное.

Айрел, серьезно раздумывая, а не встать ли и не уйти ли ему, напрягся еще больше.

— Я не буду петь, — зло буркнул он, готовясь стоять на своем до конца.

— Да ладно, не скромничай, — не глядя на него, отмахнулся Лайдли, занимаясь своим мясом. — Никто не ожидает от тебя соловьиных трелей. Главное не голос, главное душа.

Бард, теряя последние капли терпения, хотел было высказать всё, что думал, об этой избитой, успевшей достать его за много лет фразе. Даже набрал полную грудь воздуха и приосанился, но так и замер с открытым ртом: на границе света от костра появилась Майра Роттери.

Спрятав ладони в рукава своего черничного тулупчика, она стояла с таким видом, словно просто гуляла неподалеку, приходить сюда не планировала, наткнулась на компанию случайно и совершенно не заинтересована в присоединении к ней.

Заметив эссу, Лайдли победно улыбнулся. Выпрямился и гостеприимно взмахнул рукой.

— А мы как раз собирались лепить снежную птичку.

* * *

Триша, легко отбившаяся от участия в довольно подозрительном фефском празднике хотя бы потому, что Лайдли, приглашая ее, практически не скрывал, что надеется на отказ, сидела в своем номере и рассеянно проглядывала слова песни о Мэрдисе Карза. Отстраненно думала о том, что не помешало бы научиться читать и нотную запись — этот навык мог бы оказаться полезным при изображении всяких духовно богатых дев. Ей по просьбе Айрела надлежало подбросить это его творение местному барду, развлекавшему постояльцев в общем зале: пусть хоть тому оно для дела сгодится. Не пропадать же добру.

Задание Тришу в восторг не приводило, однако делать ей всё равно было нечего: в храме она побывала еще днем, а праздновать с толпой подвыпивших незнакомцев, некоторые из которых, как подсказывал богатый жизненный опыт, наверняка пытались бы к ней избито подкатывать, не хотелось совершенно. Это Воздвижение обещало быть тихим, спокойным и уединенным. Вниз бы Трише всё равно пришлось спуститься, чтоб добраться до барда, но этот момент она пока оттягивала: многие постояльцы еще не вернулись с богослужения, не расслабились за кружечкой чего-нибудь горячительного и в полной мере не прониклись праздничной атмосферой. В развеселой нетрезвой толпе незаметно подбросить бумажку куда проще.