Волкогуб и омела - [116]

— А? — Он оторвался от игры в ВоВ на секунду, и этого хватило, чтобы проститься с приличным количеством очков. — А, блин!

— Выражения! — раздался голос из кухни.

— Простите, — пробормотал Джейк.

— Я думаю, одно плохое слово Санта тебе простит, — попыталась утешить его Руби.

— Или да, или нет, — ответил он, думая, не разыгрывает ли она его. Девочка до сих пор верит в старика в красной куртке? Да господи, ей же уже почти девять! Конечно, Руби выросла в настоящем доме и в настоящей семье; настолько настоящей, что даже страшно становится, а его перекидывали из одной приемной семьи в другую. И до него почти сразу дошло, что ему нет нужды сообщать на Северный полюс о перемене адреса.

— Так о чем ты его попросил? — не отставала Руби.

Он не просил ни о чем. Ему такое в голову не приходило.

— Это… знаешь, это секрет.

— Это как нельзя никому говорить, что хочешь на день рождения?

— Да, вроде того.

— А мама сказала, что на Рождество желания можно рассказывать, потому что если Санта-Клаус не может выполнить весь мой список, ему папа с мамой могут помочь. Твоя мама тебе такого не говорила?

— Руби! — одернул ее голос из кухни. Руби зажала себе рот рукой.

— Джейк, прости, пожалуйста! Я забыла!

— Ничего страшного, — сказал он ей совершенно искренне. — Я ее все равно почти не помню. — Едва-едва остались смутные воспоминания о ее запахе. — И я уже привык.

— А еще у тебя теперь есть мы. — Руби положила ладонь ему на рукав. — И у нас будет самое лучшее Рождество в мире!

— Чер… очень правильно!

Он теперь уже не был одиночкой-неудачником, у него был дом, была стая, прикрывающая спину. Скоро будет полнолуние — а с ним его первый настоящий, не по школьной площадке ночной бег. И это знание заставляло его весь день нетерпеливо ждать: будь он в образе волка, хвост бы у него дергался как электрический.

Из кухни вышла Фелисия, мать Руби, держа в руках полную с горкой тарелку.

— Печенье! — радостно объявила она.

Донесся аромат, и Джейк с радостью бросил джойстик. Ухватил с тарелки пряничного глазированного человечка и откусил ему голову, радуясь этому процессу, как может только оборотень.

— Ты будешь со мной смотреть «Рудольф, красноносый олень»? — спросила Руби с полным ртом крошек.

— Ага, как раз собирался посмотреть, как там звери мясных пород пасутся.

Олени — добыча, мясо.

Фелисии даже не пришлось ничего говорить, она только глянула раз. Джейк сам заметил, что Руби застыла в недоумении и тревоге.

— Звери ЛЕСНЫХ пород, — повторил он. — Они же в лесу живут.

Но Руби явно до конца не поверила, и Фелисия вмешалась:

— Сейчас нет времени смотреть про Рудольфа — надо поставить ясли. Джейк, ты тоже можешь помогать.

— Конечно, раз вы хотите.

Не только в том дело, что она печет потрясающее печенье. Всегда разумно быть в хороших отношениях с альфа-самкой в стае.

Брайан спустился с чердака, неся пыльную картонную коробку, и Джейк снова поразился, как можно выглядеть так непримечательно в человеческом виде и быть таким крутым в волчьем образе. Обыкновенный такой мужик, в футболке с эмблемой колледжа и в джинсах.

— Вы готовы?

Брайан остановился в дверях гостиной, стараясь выглядеть непринужденно.

— Омела! — вскричала Руби и бросилась к нему. Он поставил коробку, подхватил девочку на руки и звучно поцеловал в щеку.

Фелисия подошла к нему под ветку омелы, и когда была тщательно расцелована, обернулась и поискала взглядом Джейка. Он поднял руку и сказал:

— Спасибо, но я пропущу.

Брайан только улыбнулся. Вожак стаи и отличный мужик. Это он нашел Джейка и вытащил его из системы приютов в «Догвартс» — школу-интернат, где стаи учили молодых вервольфов азбуке своего мира. Конечно, у школы было и невинное официальное название, чтобы сбивать людей со следа, но из ребят его никто не употреблял.

Джейк себя не помнил от счастья, когда Брайан пригласил его в гости на рождественские каникулы. Он в «Догвартсе» был единственным ребенком, которого воспитывала не стая, и хотя относились все к нему дружелюбно, он слишком недавно был в этой тусовке, чтобы как-то себя поставить. А близость к вожаку стаи и его семье ему даст много-много очков за крутость.

Брайан поставил коробку на длинный стол у стены, который Фелисия заранее освободила, и открыл ее. В коробке оказалась куча свертков, обернутых газетой.

— Я хочу помогать! — заявила Руби.

— Осторожнее! — предупредила Фелисия.

— Знаю, знаю, это бабушкины. Я осторожно.

Каждый предмет разворачивали так осторожно, будто там невесть какая драгоценность, но оказалось, что это всего лишь обычные элементы декорации Рождества: Мария, Иосиф, младенец, цари, несколько пастухов и целый ассортимент верблюдов, осликов, коров и овец.

Казалось, что коробка уже опустела, как вдруг Руби сказала:

— А где волк?

— Где-то здесь должен быть, — ответила Фелисия, пошарила и нашла последний газетный сверток. — Джейк, это ты разверни.

Все трое на него уставились, будто это невесть какая важная работа, поэтому он взял игрушку и развернул газету. Внутри оказалась еще одна статуэтка.

Он посмотрел на нее, потом на ожидающие лица.

— Это же собака.

— Это не собака! — возмутилась Руби. — Это волк!

— Похоже на собаку, — ответил Джейк. — По-моему, на дворнягу.