Шарлин Харрис, Тони Л. П. Келнер
Введение
Нас так воодушевил успех сборника «Many Bloody Returns», что мы тут же бросились составлять следующий. В каждом рассказе первого сборника должны были присутствовать две обязательных темы: вампиры и день рождения. Идея себя оправдала, и для второго сборника мы тоже решили выбрать две темы. Выбирать их было очень весело — может быть, даже слишком, — и нас не раз заносило, когда мы перекидывались блестящими идеями по электронной почте. Например, зомби и День Посадки Деревьев — как вам?
Но успокоились мы на более разумной комбинации: оборотни и Рождество. Потом, опять же веселясь от души, составили список авторов, которых хотели бы видеть. К нашему восторгу, почти все они согласились. Дж. К. Роулинг, правда, отговорилась тем, что занята какой-то другой серией, но почти все прочие смогли представить рассказ в необходимый срок.
Мы надеемся, что вам этот сборник будет так же приятно читать, как и первый. Поразительно, как талантливые писатели разных жанров строят такие разные рассказы из двух одних и тех же блоков. Читайте и наслаждайтесь.
Шарлин Харрис
В подарочной упаковке[1]
Шарлин Харрис — автор романов о Сьюки Стакхаус и серии о Харперс Коннелли, бестелеров по версии «Нью-Йорк Таймс».
Номинировали ее на кучу премий, некоторые даже дали. Живет она на юге Арканзаса, в сельском доме с непостоянным населением из людей и зверей. Любит читать.
Был канун Рождества, и сидела я одна-одинешенька.
Это достаточно грустно и жалостливо, чтобы вы тут же ахнули: «Бедняжка Сьюки Стакхаус!»? Не тратьте зря сил: я сама себя жалела куда сильнее, чем сможете вы. И думала о своем одиночестве, и слезы выступали на глазах. И подбородок дрожал.
В эти праздники кто с родными, кто с друзьями, а я? На самом деле есть у меня брат, но мы с ним не разговариваем. Еще я недавно выяснила, что у меня есть живой прадед — хотя вряд ли он вообще осознает, что сейчас Рождество. (Это не потому что он из ума выжил, никоим образом, — просто он не христианин.) Ну, вот. Из тех, кого можно назвать родней, у меня вот эти двое.
И друзья у меня тоже есть, но у них в этом году у каждого свои планы. Амелия Бродвей, колдунья, которая живет у меня в доме на втором этаже, уехала на каникулы в Новый Орлеан к отцу. Мой друг и работодатель Сэм Мерлотт — в Техас навестить маму, отчима и братьев с сестрами. Друзья детства Тара и Джей-Би будут встречать Рождество с семьей Джей-Би. К тому же это их первое Рождество после свадьбы. Есть у меня и другие друзья, конечно. И если я буду смотреть на них собачьими глазами, когда они будут обсуждать планы на праздники, они меня тут же впишут в список гостей. А я по какой-то извращенной гордости не хотела, чтобы меня звали из жалости. Вот возьму и сама справлюсь.
Сэм нанял бармена, чтобы заменил его на время отъезда, но бар «Мерлотт» накануне Рождества закрывается в два часа и открывается в два часа в день после Рождества, так что даже работа не прерывала мое упоение собственным несчастьем.
Белье я постирала, дом прибрала до блеска. Еще на прошлой неделе достала бабушкины елочные игрушки, унаследованные вместе с домом, и убрала дом к Рождеству. Открыв ящик, я вдруг остро ощутила тоску по бабушке. Ее уже два года как нет, а я все еще ловлю себя на том, что пытаюсь с ней говорить. С ней не только весело было — она еще была по-настоящему проницательна и умела подать добрый совет — если решала, что тебе он нужен. Она меня с семи лет воспитывала, и не было в моей жизни человека важнее, чем она.
Она была очень рада, когда я стала встречаться с Биллом Комптоном, вампиром. Уж настолько отчаянно хотела бабуля, чтобы я завела себе beau[2], что даже вампир Билл оказался желанным пришельцем. Если обладаешь телепатическими способностями, как я, то встречаться с обычным парнем трудно, — думаю, понятно почему. Люди все время думают что-нибудь такое, что хотят скрыть от родных и близких, и уж тем более от женщины, которую приглашают на ужин и в кино. А разумы вампиров, наоборот, для меня приятно беззвучны и пусты. С оборотнями почти так же хорошо, как с вампирами, потому что от моих покрывающихся шерстью знакомых доходит лишь буря эмоций со случайными обрывками мыслей.
Естественно, вспомнив, как Ба привечала Билла, я тут же стала думать, что он сейчас делает. Потом закатила глаза в восторге от собственного идиотизма, поскольку сейчас белый день и Билл спит у себя в доме за лесом — к югу от меня, через кладбище. С Биллом я порвала, но не сомневаюсь: стоит мне позвать — и он примчится как из пушки. После темноты, разумеется.
Только черта с два я его позову. Или кого-нибудь вообще.
Но я себя поймала на том, что каждый раз, проходя мимо телефона, смотрю на него жадным взглядом. Надо куда-то уйти из дому, а то сейчас начну звонить кому-то… кому-нибудь.
Задача нужна. Проблема. Проект. Чем-то отвлечься.
Я вспомнила, как проснулась в предрассветный час секунд на тридцать. Поскольку в «Мерлотте» у меня была поздняя смена, я только-только уснула. Проснувшись, я успела только подумать, что же вырвало меня из забытья. Наверное, послышалось что-то из леса. Но звук не повторился, и я ушла в глубокий сон, как камень в воду.
