Волки с вершин Джамангры - [55]

Я на миг представил, что перевернулась «Мария» и мне предстоит выбраться из своей каюты. Как будто бы ничего сложного, но, когда весь мир перевернулся, снизу вода, над твоей головой днище, в котором ни единого отверстия, путь только вниз. И тот короткий путь, который ведет на палубу, покажется настоящим лабиринтом. Вокруг вода, сумрак на грани темноты, и еще предстоит не запутаться в оснастке. Представил, и действительно стало не по себе.

– Корабль немалый, – продолжал рассуждать помощник капитана. – Думаю, пинас.

Не знаю, что такое пинас, но то, что оставалось от него над водой, было в два раза длиннее нашей шхуны.

«Мария», убрав паруса, потеряла ход, закачавшись на ею же и поднятой волне, которая ее догнала. Шлюпка, которая все время волочилась на буксире, находилась уже возле борта, и в нее помимо гребцов залезли еще несколько человек.

– Если не найдем никого, вряд ли сможем помочь, даже если кто-то остался в живых и находится внутри. Сами понимаете, люк не прорубить, – сказал капитан Асант.

Понимаю. Люк нарушит герметичность, и через него выйдет весь воздух, который и держит несчастный корабль на плаву.

– Грег, поосторожней там! – попросил Асант брата, который тоже был в шлюпке и теперь, держась за румпель, сидел на корме.

– Да уж не забуду! – проворчал тот.

– Шлюпку может затянуть в воронку? – поинтересовался я, припомнив немногое из того, что знал о жизни на море.

Корабль, идя ко дну, оставляет за собой воронку, и чем он больше, тем та крупнее.

– Дело не в ней, – помотал головой капитан Асант. – Если разобраться, особую опасность представляет не воронка, к тому же не всегда она образуется, тут другое.

– И что именно?

– Корабль может пойти на дно в любой момент. Глубины здесь на удивление – настоящая бездна, его обязательно развернет, то, что может всплыть, всплывет на поверхность, причем сумеет развить такую скорость, что даже шлюпке не поздоровится, что уж говорить про людей… А вообще странно, что мы никого не обнаружили, ни живых, ни мертвых. Однажды все днище людьми было усеяно, оттуда мы их и сняли.

– Возможно, до берега сумели доплыть, до него не так уж и далеко, – заметил кто-то из матросов.

– Возможно, – кивнул Асант. – Когда ничего не понятно, возможно все что угодно.

– Михель, тут снизу стучат! – крикнул Грег.

Шлюпка к тому времени подошла вплотную, и несколько матросов успели взобраться на днище, которое само по себе выглядело страшновато, обросшее ракушками и водорослями.

Хотя, возможно, моя реакция была с вязана с тем, что внутри корабля оставались живые люди.

– Точно люди? – прокричал в ответ капитан. И уже тише: – Всяко бывает. В каком-нибудь отсеке полно воды, и на волне деревяшка изнутри о борт – тук-тук-тук.

Грег не отвечал долго, перебравшись на днище сам. Перебегая с одного места на другое, кое-где припадая на колени и едва не прикладываясь ухом. Вот он встал во весь рост, повернулся к нам, сложил ладони рупором, но ответить ничего не успел. Корабль, вернее, то, что от него оставалось над водой, вздрогнул и после того, как послышался по-настоящему страшный звук, в котором перемешались и треск, и скрежет, и бульканье, и шипение, начал исчезать под водой.

– Грег! – метался по мостику капитан Асант. – Грег!!!

Судя по его реакции, воронка – не такая уже и редкость. И успокоился он только тогда, когда увидел, что шлюпка с Грегом и остальными матросами быстро отдаляется от полностью скрывшегося под водой корабля.

Некоторое время не происходило ничего, затем уже успокоившееся море забурлило пузырями, на поверхности начали появляться какие-то обломки, доски, что-то еще. Бочка, наверняка пустая, но закупоренная, умудрилась подлететь в воздух так высоко, что теперь мне полностью были понятны слова Асанта.

– Возможно, кому-нибудь все-таки удастся спастись, – сказал штурвальный.

Капитан Асант покачал головой:

– Это было бы чудо. Но кто знает?

По прошествии какого-то времени выяснилось – чуда не произошло.

Вернувшийся на борт корабля Грег выглядел так, что не хотелось задавать ему никаких вопросов. И все-таки Асант сказал:

– Не думал, что ты настолько впечатлительный!

– Жутко, конечно, – признался тот. – Но дело в другом. Знаешь, как назывался этот корабль?

– Откуда?

– Так же, как и наш, – «Мария».

– Ты уверен?

– Боб специально нырял. Согласись, глупо бы получилось, если бы мы рассказали о гибели корабля, но не выяснили, какого именно.

Я возвращался в каюту, надеясь, что Александр к тому времени проспится. Не хотелось видеть его в том состоянии, которое ничего, кроме брезгливости, не вызывает. Увы, он по-прежнему спал, уткнувшись щекой в столешницу. Разве что рука свисала теперь вниз. Он умудрился уронить мою кружку, бренди в которой из-за спешки так и не выпил. Впрочем, как и вторую бутылку, и теперь она тоже была пуста. В каюте пахло спиртным, но запах его никакой ассоциации уже не вызвал, просто воняло.

– Сар Штроукк, – без всякой надежды негромко позвал я.

На удивление, он сразу открыл глаза, обвел вокруг себя взглядом и зачем-то посмотрел в иллюминатор.

– Приснится же такая чушь! – сказал сар Штроукк абсолютно трезвым голосом.