Волки с вершин Джамангры - [54]

Раздался стук в дверь, и в каюту вошел один из матросов «Марии», помимо всего прочего исполнявший еще и обязанности корабельного повара: капитан Асант экономил и на команде. В руках он держал большую глиняную тарелку, заменившую ему поднос.

– Вот, господа, капитан приказал принести.

В закромах у Михеля Асанта не нашлось ничего приличного. Неровные ломтики сыра, даже на вид отвратительного качества. Порезанная кружочками заветренная копченая колбаса, и апофеозом всего – жареная камбала, занимавшая большую часть тарелки. Я тяжело вздохнул: бренди к приготовленной таким образом рыбе – это как украсить корову плюмажем, а заодно нацепить на нее нарядную попону и рыцарское седло, ничего лучшего в голову для сравнения не пришло. Кок посмотрел на кружку, стоящую перед сар Штроукком, затем скептически на бутылки, настолько те показалась ему несерьезными.

– Принести господам стаканы?

Очевидно, и пары бокалов на борту «Марии» не нашлось бы.

– Спасибо, обойдемся.

Захлопнул за ним дверь, а когда обернулся, то увидел сар Штроукка увлеченно уплетающим камбалу с таким аппетитом, как будто завтрак не закончился час назад.

– Вкусно?

Странно было видеть такой азарт у человека, не так давно заявившего, что рыбных блюд в его рационе в ближайшие полвека не будет определенно.

– Угу, – промычал он, отправляя пальцами в рот очередную порцию.

Я далеко не эстет, но чем дальше живу, тем больше убеждаюсь – в любом из правил этикета есть рациональное зерно, ведь каждое из них чем-то, но обусловлено. И потому смотрел на Александра почти с содроганием. Меж тем сар Штроукк налил себе уже самостоятельно, заранее сморщился и опрокинул в рот содержимое кружки. Получилось у него так привычно, и он настолько не походил на себя прежнего, что я невольно помотал головой.

– Даниэль, выпьешь за компанию? – предложил Александр, и под его пальцами захрустел сургуч на второй бутылке. – Ваше здоровье, сарр Клименсе!

После чего все повторилось, и он снова налег на рыбу.

Смотреть на него было грустно. Пятиликий бы с бренди, но сейчас сар Штроукк походил на мужлана. Они встречаются среди всех сословий, вне зависимости от происхождения, состояния и остального прочего. Наглые, самоуверенные и абсолютно убежденные в собственной исключительности.

Я взял свою кружку, поднес к лицу. Пахло действительно замечательно – ни одной грубой нотки. Запахи у меня всегда с чем-нибудь ассоциируются, ведь они есть у всего – у нищеты, отчаяния, счастья, надежды… Бренди Тельроса пах будущим, и до этого я и знать-то не знал, что у грядущего тоже имеется свой аромат. Аромат неопределенного, зависящего от множества обстоятельств и мелких случайностей, но, не почувствуй я запах, точно бы понял, что будущего у меня нет. Все это было странным и не с чем сравнить. И еще ко мне пришла мысль – стоит только попробовать, как откроется его часть. Мизерная, но даже это пугало: а вдруг там одна лишь тьма? Возможно, все придумал себе сам и бренди Тельроса – обычное пойло, пусть и превосходного качества, но мысль засела во мне прочно. И я тянул с глотком, а сар Штроукк продолжал пожирать рыбу, хватая ее обеими руками поочередно и отправляя в рот. Чтобы решиться, мне понадобилась целая минута, когда я баюкал в руках оловянную кружку, время от времени поднося ее к носу. И когда уже отважился окончательно, где-то наверху зазвонил корабельный колокол. Тревожно, набатом, когда удары почти сливались в единый звук, и, даже не зная предназначения его сигналов, с легкостью можно было понять – это тревога.

– Сар Штроукк! – Мне было трудно назвать его по имени после всего увиденного.

Он посмотрел на меня мутным взглядом и завалился лицом на стол, вытянув вперед руку, пальцы которой сжимали очередной кусок рыбы.

Подхватив перевязь со шпагой, я бросился наверх.

– Что-то случилось?

Взгляды капитана, впрочем, как и его брата-помощника Грега, а также всех остальных, за исключением стоявшего за штурвалом рулевого, были прикованы к берегу. Михель Асант обернулся на голос, посмотрел на меня, на шпагу в моей руке…

– С нами – нет.

И только тогда я увидел корабль, который почти уже затонул. Он лежал на воде днищем кверху, и на фоне берега с высокими серыми скалами увидеть его было затруднительно. Во всяком случае, у меня получилось не сразу.

– Так у нас принято, сарр Клименсе, – пояснил капитан. – Чтобы разбудить тех, кто отдыхает после вахты. Сами понимаете, чем кричать или даже посылать кого-нибудь, куда проще колоколом. На корабле аврал, и наверняка потребуется помощь каждого человека.

Мне стало неловко, что выскочил со шпагой, благо она так и оставалась в ножнах. Первой мыслью, едва заслышал колокол, было нападение пиратов, о которых недавно и шел разговор.

– Четверть румба вправо, – бросил через плечо Асант штурвальному. И куда громче: – На палубе, приготовились.

– Шлюпок не вижу, – поделился наблюдениями Грег. – И вообще людей. Ни рядом, на берегу. Должен же спастись хоть кто-то? Это самое страшное, что можно себе представить, сарр Клименсе, когда корабль совершает оверкиль. Если в тот момент находишься не на палубе, шансов спастись практически нет.