Волк в овчарне - [64]

- Как вам удалось проснуться? – выдавил я из себя.

- Догадавшись о твоих планах, я только притворился, будто бы пью. Впрочем, ты бы узнал обо всем и без своего открытия.

- То есть вы, сеньор, не станете отрицать, что ранен я был по вашему приказанию, что я яв­ляюсь вашим пленным, что…

- Позволь, пан Деросси поначалу ознакомить тебя с фактами, а потом уже будешь делать вы­воды о моих намерениях. – Тут он придвинул мне мягкую табуретку, сам же присел на сундуке. – А подай-ка нам, Маргося, меду и тех сушеных фруктов, которые для тебя вчера из Царьграда прибыли.

Так я слушал хозяина дома, в котором находился, а история показалась мне более удиви­тельной, чем сказки тысячи и одной ночи.

- Ты, сударь, уже видел мое зеркало, на всей земле нет ему равного. Одни говорят, будто бы рама его изготовлена из переплавленных серебряников Иуды; другие, будто бы оно само помнит времена строительства вавилонской башни. Лично мне это кажется неправдоподобным, поскольку стекло тогда еще не было известно, потому считаю, что родом оно из Венеции, откуда и попало в руки Нострадамуса, того служившего королю Генриху еврея, которому приписывают познание всех тайн человечества вплоть до конца света. Человек, благодаря которому я теперь этим зеркалом вла­дею, утверждал, что в безлунную ночь на краковских Кржемёнках сам черт передал его одному поль­скому шляхтичу, продавшему ему свою душу.

- Твардовскому! – воскликнула Маргося. Несмотря на то, что беседа наша велась по латыни, она многое должна была понимать.

- Тот человек носил различные имена и различным служил хозяевам. В сговоре с дворянами короля Августа, Мнишеками, он вызывал для монарха дух королевы Барбары Радзивилловны, ба, у меня даже есть причины верить, что он лично убедил короля заключить любельскую унию[25], предостере­гая возможностью утраты Речи Посполитой. Но когда старый король не поверил, будто бы его доверенные люди готовят на него покушение, чтобы овладеть в Крушине сокровищницей, Твар­довский со своим слугой в бега пустился. Головорезы Мнишеков достали его ночью в корчме "Рим" и похитили в неизвестном направлении, отсюда и пошла байка, будто бы дьявол его с собой забрал. Что случилось с чернокнижником дальше, не ведомо, существенно другое, что Мнишеки поверили его ворожбе, в которой он обещал их Марине трон Великой Руси и царскую корону. Именно это, как мне кажется, подвигло их к безумным действиям совместно с Дмитрием Самозванцем. Не знаю, правда, утаил ли Твардовский перед ними, как это царствование закончится. Сегодня нам известно, что один Дмитрий мертв, поскольку, вступая на московский трон, проявил чрезвычайную милость, поначалу подписав приговор изменникам Шуйским, а потом, по доброте и глупости своей, отпустив их живыми из-под палаческого топора; а второй Самозванец, всеми Лжедмитрием называемый, попадает во все большие неприятности. Что же касается упомянутого магического зеркала, говорят, что его хранят наследники Мнишеков. Только я знаю, что они владеют лишь дубликатом, не обладающим силой ори­гинала…

- А оригинал? – вырвалось у меня.

- Слуга Твардовского, подгоняемый страхом, зеркало хорошенько спрятал, сам же, под иным именем в сельском костёле под Краковом прислуживал. С возрастом страх переродился в иллюзию, иллюзия – в настолько сильное безумие, что его закрыли в башне, предназначенной для таких, как он, несчастных. И вот там, на смертном ложе, открыл он гнетущую ему душу тайну одному из това­рищей по несчастью.

- Которым пан был?

Тот кивнул.

- Я не поверил его рассказу. Но когда здоровье и свободу вновь обрел, посчитал, что не по­мешает проверить. Я отправился в Карпаты и, в соответствии с указаниями, в дикой долине, где кроме скал и леса имелись только кузница и хижины искателей руд, отыскал тайную пещеру, богатую сталактитами и сталагмитами, и в ней обнаружил неповрежденное зеркало. Вот только не было у меня магических способностей мастера Твардовского, опять же, я не заключил договора с дьяволом, так что поначалу никак не мог воспользоваться своей добычей. Пока судьба и Мыколв не доставили в мои руки сокровище в виде чистой девы, одаренной способностью видеть будущее… Маргосю.

- И неужто ты, пан, благодаря ней можешь предвидеть будущее?

- Могу показать, милс'дарь Деросси.

Все вместе мы спустились в черную комнату. Пекарский приказал мне сесть в углу, ничего не говорить, ничему не удивляться, а только глядеть, что будет происходить. Маргарет выпила отвар, явно заранее приготовленный, и легла на лавке. Хозяин зажег свечи и поставил небольшую клеп­сидру. Когда песок пересыпался, он молча перевернул часы и произнес:

- Встань, Маргарета.

Девушка поднялась, глаза у нее были закрыты, тем не менее, довольно уверенным шагом она подошла к столу и уселась напротив зеркала.

- Открой глаза, - сказал Пекарский.

И тут в зеркальном отражении я увидел, как быстро поднялись веки. Глаза Маргоси сейчас походили на пару глубоких и пустых колодцев.

- Видишь? – спросил хозяин девушку.

- Что я должна видеть?

- То, что видела вчера.

Долгое время девушка молчала, потом начала раскачиваться, словно иудеи в своей синагоге, громко дышать и, наконец, говорить. По-польски многих слов я не понимал, хотя по интонации мог догадываться, о чем Маргарета рассказывает.