Волга родная: Сказки народов Башкирии, Татарии и Чувашии - [131]

Вышел Мусей за ворота и стал свистать, на всю улицу. А жене, только того и нужно было, она взяла да и заперла ворота.

Расхрабрившийся Мусей походил, посвистал на улице, а потом вернулся и торкнулся в ворота. Те оказались на запоре.

— Отопри ворота! — постучал Мусей в окно.

— Кто там? — удивленно спросила жена.

— Да я же, Мусей!

— Мой Мусей у меня под боком, — ответила жена, лаская, кума Кергури, бог весть когда успевшего забраться к ней.

— Что за оказия! — недоуменно пробормотал Мусей. — Неужто это не наша изба? Пойду-ка погляжу на соседние дома. Верно, не к своей прибрёл, — рассуждал он, отходя от собственных ворот. Ну вот, справа — переулок, слева — изба Пудапа…

Да конечно же это наша изба, — решил он и снова постучался в окно.

— Марье, а Марье, отопри же ворота!

— Да кто это среди ночи стучится? — нетерпеливо спросила жена.

— Так это же я, Мусей!

— Где же ты это бродишь всю ночь?

— Да я ведь вышел — только воров попугать, — оправдывался Мусей.

— Так разве ты ещё де вернулся? — удивилась жена. — А я подумала: кто это обманывает меня? Заходи скорей, — ласково тараторила жена, широко раскрывая ворота.

Мусей вошёл в избу и снова залез на печку греться. Спустя несколько дней жена пристала к Мусею:

— Что ты, Мусей, все дома сидишь? Вон вчера кум Кергури журавля словил. Не мешало бы и тебе, попробовать. Гляди; и ты поймаешь на счастье.

Не посмел Мусей ослушаться жены и отправился на охоту. Целый день он гонялся за журавлями, да так и не поймал. Жена тем временем пригласила кума Кергури, а журавля, подарок кума, спрятала в сенях. Вечером Мусей вернулся домой совсем усталый.

— Ну как, поймал? — спросила жена.

— Как бы не так! Поди-ка поймай журавля, недовольно ответил Мусей.

А жена внесла из сеней припрятанного журавля и укоризненно сказала:

— Ай да Мусей, ну и хитрый! Спрятал журавля, а говорит-не поймал… А это что? — показала она мужу птицу.

Ах да!.. — усмехнулся Мусей, польщенный похвалой жены, а потом застенчиво добавил: — Одного-то, верно, поймал.

Много ли, мало ли они ещё прожили, жене снова захотелось встретиться с кумом Кергури. Она и говорит мужу:

— Ты опять, Мусей, что-то дома засиделся. Сходил бы хоть на охоту. Вчера вон кум Кергури, говорят, даже поросенком сумел затравить русака. Как было славно, когда ты намедни поймал журавля, — подзадоривала Мусея жена.

Мусей не стал отнекиваться. Закутал он поросенка в подол полушубка и отправился на охоту. Долго бродил он по полю. Вдруг из-под самых ног Мусея выскочил заяц.

— Ух ты! — закричал Мусей и кинул поросенка. Заяц метнулся в одну сторону, поросенок — в другую. Мусей понесся за поросенком и едва нагнал его. К вечеру ой совсем выбился из сил и еле доплелся домой. Жена к его приходу проводила кума Кергури, а его подарок, доброго русака, спрятала в сенях. Усталый и недовольный, вошел Мусей в избу.

— Ну как, поймал? — спросила жена.

— Да где там поймать! — надул губы Мусей, — Заяц бежит в одну сторону, поросенок — в другую. Поди поймай их!

Жена вышла в сени и внесла припрятанного русака.

— Ну и хитрый ты, Мусей! — погрозила жена пальцем. — Сам поймал, а прикидываешься ещё недовольным.

Польщенный, Мусей сразу повеселел и ответил, отведя глаза в сторону:

— Одного только я поймал…

Прошло ещё некоторое время, и опять жена пристала к мужу:

— Ох, Мусей, пропадаю от хвори! Свету не вижу, всё нутро болит! От этой напасти, говорят, помогает стул рыжей собаки, ежели прокипятить его с водой и выпить. Пошел бы ты да подкараулил где-нибудь рыжего пса.

Только выпроводила Марье мужа, а кум Кергури тут как тут.

День-деньской гонялся Мусей за рыжим псом, из сил выбился, да и пес-то под конец язык высунул от усталости. Когда же под вечер пес перепрыгивал через плетень, Мусей кинул в него палкой, и тот со страху наградил его нужным снадобьем. Мусей бережно собрал дорогую награду в подол полушубка и понес к жене. Марье приготовила из неё «лекарство» и позвала мужа:

— Ну-ка, Мусей, попробуй, как тебе покажется?

Мусей хлебнул и сморщился.

— Тьфу, горька! — выдавил он из себя и с отвращением плюнул на пол.

— То-то и оно! — сказала жена. — Уж коли тебе, здоровому человеку, горько, так мне, больной, и того горше будет. На-ка вынеси да выплесни, Мусей!

ГЛУХОЙ КУМ

Поехал мужик на базар. Встретил он там кума.

— Здорово живешь, кум-?

— Да вот топор купил! — ответил кум.

— Приезжай, в гости! — предложил мужик.

— Полтинник заплатил, — сказал кум.

— Пиво сварили, обязательно приезжай! — продолжал мужик.

— Топорище дома сделаю, кленовое.

— Ну так до свиданья, — стал прощаться мужик.

— Стекляшкой отшлифую, — сказал кум.

После этой встречи глухой кум возвратился домой, посадил жену в тарантас и заторопился в гости. Приехали они к куму, завели лошадь во двор, и приезжий сразу кинулся в сени. Посмотрел он в окошко и увидел, как семья кума поспешно убирает со стола угощения: челяк [89] с медовым пивом поставили на печь и прикрыли полотенцем, тарелку с блинами сунули обратно в печь, четверть, водки перенесли на деревянную кровать и заслонили периной, а сваренную баранью голову сунули в тарелке под печь.

Когда всё было убрано, кум вошел в избу и, не успев поздороваться, воскликнул: