Волчья мельница - [71]
— Иди ко мне!
Жан замер, любуясь открывшимся видом. Бедра в обрамлении смятой нижней юбки из вышитого тонкого льна, а между ними, в теплой глубине, — прореха на панталонах, приоткрывающая темные лобковые волосы и частичку розовой плоти, дающей ему столько наслаждения… Он лег на нее, и Клер подалась вперед, чтобы его принять, обвила ногами его талию. Он вошел в нее деликатно, затаив дыхание и просто-таки умирая от удовольствия. Пара минут — и они уже лежали, обнявшись, изнеможенные и счастливые.
— Если забеременею, то поеду с тобой! Никто меня не удержит, никто!
Клер заплакала. Ее ничто не страшило, пока он был с нею и… в ней.
— Так, может, поплывем в Америку вместе, даже если ты не забеременеешь? Базиль уверяет, что на борту я заработаю достаточно для нас обоих. И я точно знаю: он что угодно сделает, лишь бы ты отсюда уехала. И он прав. Ведь прав же? Ты не выйдешь за этого типа! Да я с ума сойду, если буду знать, что он ложится с тобой в одну постель, что он тебя целует…
В выражении лица Жана сейчас не было и намека на нежность, доброту. Глаза его потемнели. Клер, привстав, погладила его по щеке.
— Так трудно расстаться с родными, Жан! С Бертий, отцом… И у мамы скоро будет малыш. Но больше всего я беспокоюсь о кузине. Родители и без меня спокойно проживут, а вот Бертий… Кто будет ею заниматься?
Чуть помрачневшая Клер привела одежду в порядок. Жан поправил ей прядку, которая выбилась из прически. Она схватила его руку и стала целовать.
— Жан, Базиль тоже не всегда прав. Он ненавидит всю семью Жиро, но пока не сказал мне почему. Хотя я, кажется, догадываюсь…
— Я тоже ненавижу твоего Фредерика! — отозвался юноша. — По вечерам Базиль любит поговорить. Так что я уже много чего знаю про Понриан. Вот, смотри!
Он протянул Клер стопку писем, перевязанных красной лентой.
— Их писала Марианна, хозяйка поместья. Почитай! Потом тебе уже не захочется там жить.
Клер зло топнула ножкой:
— Я и сейчас не хочу! Не говори глупости, Жан. У меня просто не было выбора. Ладно, мне пора! И завтра я не приду: вечером начнется проклейка бумаги, и папа ляжет часа в четыре утра.
Пачку писем она спрятала под блузку. Соважон вскочил и последовал за хозяйкой. Прижавшись спиной к стене под навесом, Базиль смотрел на густой дождь. Земля успела уже порядком намокнуть.
— До скорого! — попрощалась с ним Клер, пробегая мимо. — Поиграйте с Жаном в белот[25], все ж веселее!
Базиль, глядя, как она, накрывшись шалью, удаляется под проливным дождем, только пожал плечами.
— Вот упрямая голова! — ласково пробормотал он.
Рано утром Бертий попросила кузину ополоснуть ей волосы отваром листьев лопуха, отчего они становились мягкими и блестящими, а потом, когда волосы высохли, заплести их в тугие косы.
— Потом расплету и получатся красивые волны! Жаль, что от природы они у меня прямые…
Юная калека была взбудоражена не меньше, чем другие девушки в долине и Пюимуайене, и неудивительно — все собирались на праздник с танцами.
— Если б только я могла надеть новое платье! — вздохнула Бертий, рассматривая с отвращением наряды, которые ей по очереди демонстрировала Клер.
— Возьми мое, принцесса! Оно будет чуть велико, но мы его ушьем.
Бертий от радости наморщила свой хорошенький носик.
— Спасибо! Тогда я возьму то, голубое, которое ты надевала в прошлом году. Этот цвет мне к лицу, и дядя Колен так говорит. А еще я надену мамину нитку жемчуга!
Растроганная Клер открыла одежный шкаф. Между стопками простыней она увидела полученную от Жана пачку писем.
Она так и не нашла времени их прочитать. Бертий, которая была в курсе всего, сказала:
— Ты совсем не любопытная, Клеретт! Я бы давно прочитала.
— Мне неудобно перед Базилем, принцесса. Я просто верну их Жану.
— Но разве не интересно узнать чужой секрет?
Клер покачала головой, расстилая на кровати то самое, голубое платье.
— За работу, милая моя кузина! Сегодня рабочие начали рано, но обедают все равно на мельнице. Так что у меня есть всего час на переделку платья!
— И пожалуйста, Клеретт, снеси меня вниз до полудня! Мне хочется первой сесть за стол.
Юная калека задумалась, опустила глаза. Клер уже некоторое время делала вид, что не замечает небольших перемен в их привычках. Пару месяцев назад Бертий терпеть не могла обедать со всеми, за большим столом в общей комнате. Они с кузиной чаще всего кушали в кухне, в компании Ортанс. Но стоило в доме поселиться Гийому Данкуру, все стало по-другому: Бертий ежедневно делила трапезу с рабочими мельницы. И даже выпивала стакан вина или чашку кофе: любой предлог годился, чтобы задержаться в кругу мужчин, чьи разговоры иногда заставляли хмуриться даже бумажных дел мастера.
Ортанс, узнав об этом от мужа, возмутилась:
— Зачем ей это, Колен? Что за безобразие! Вот увидишь, как только рожу, я быстро наведу в доме порядок!
— Бедная девочка! — отвечал ее супруг. — Ей тоже хочется и поговорить с людьми, и повеселиться. Гийом за ней присматривает. Всегда старается сесть рядом с Бертий!
— Скоро ему надоест эта игра в сиделку!
До того, как выплеснуть свой яд, Ортанс успела схватить вязание. Судьба Бертий ее мало заботила.
Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в самом сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя - Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба вновь лишает ее крова.
1899 г. Элизабет Дюкен вместе с женихом Ричардом отправляется в Нью-Йорк. Девушка пытается забыть о том, что сотворил с ней собственный дед, властный Гуго Ларош. Элизабет хочет вернуться к чете Вулвортов — своим приемным родителям и единственным людям, которые любили девушку, как родную дочь. Но во время путешествия через Атлантику страшный шторм забирает жизнь Ричарда. Вновь оставшись одна, убитая горем Элизабет ищет покоя и защиты в доме приемных родителей. Сердце девушки рвется от терзаний. Ведь, пытаясь сбросить путы прошлого, она оборвала связь с Жюстеном, беззаветно дарившим ей свою любовь.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
Конец XVII века… Пиратские суда заполонили Карибский бассейн. Семья английского аристократа лорда Батлера, спасаясь от религиозных преследователей, в спешке покидает Англию. Позади враждебный Лондон, а впереди счастливая жизнь, полная радужных надежд и планов. Но судьба часто вносит свои коррективы. Сумеет ли героиня романа, потеряв своих близких, отомстить за предательство и унижения…
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первого взгляда. Но на пути к счастью их ждет немало преград… В Сади влюблена принцесса Рошана, и она готова на все, чтобы добиться взаимности и погубить соперницу. Соблазненный возможностью блестящей карьеры, Сади становится фаворитом принцессы… Сумеют ли Реция и Сади сохранить свою любовь?
Роман современной французской писательницы Жанны Бурен повествует об одном из самых известных и трагических эпизодов духовной истории средневековой Европы — любви великого философа Пьера Абеляра (1079–1142) и его ученицы Элоизы. Страсть принесла обоим «великим любовникам» не только высшее наслаждение, но и бесчисленные страдания: Абеляр как принявший священнический сан не мог «смыть грех прелюбодеяния», и дядя Элоизы через своих подручных подверг его позорному оскоплению. Элоиза продолжила свой жизненный путь в монастыре, но пронесла через все испытания великую любовь к своему избраннику.
Франция, XVII век. Именем короля, следуя советам Мазарини, Анна Австрийская сражается с собственным народом. Хотя ее поддерживает величайший политик своего времени, королева тревожится. И однажды, вместо того чтобы следовать умеренным советам любимца-дипломата, она, все еще находясь во власти вдохновения, вызванного когда-то пылкой герцогиней де Шеврез, решает круто повернуть дела…
Прекрасную Сару Маккензи отец-шотландец научил всем сердцем ненавидеть англичан. Но случилось так, что Сара оказалась сначала под защитой Чарльза Эшборна, офицера британских Королевских войск, а потом и в его объятиях. Тут она поняла, что стремительно проигрывает свою личную войну за независимость, ибо не в силах побороть могучую волну страсти, грозящую смести все преграды.