Филипп д’Эрлеви открыл глаза и увидел склонившегося над ним Рауля. Убедившись, что господин проснулся, он хлопнул в ладоши. Вокруг тихо зашелестели одежды входящих в покои слуг. Шедший впереди, нес серебряный тазик с горячей водой, от которой поднимался пар. Вслед за ним вошли слуги, державшие в руках одежды, обувь, парики, украшения. Замыкал шествие паж с сундучком, в котором звенели хрустальные бутылочки с ароматными духами. Слуга слегка склонив голову, протянул Филиппу. Маркиз д’Эрлеви взял его и, накинув на лицо, откинулся на большие мягкие подушки и протянул вперед руки. Каждой рукой занялись мастера, через несколько минут ногти были аккуратно подпилены и отполированы.
Убрав полотенце с лица, Филипп встал с кровати. Он снял шелковую ночную рубашку и, натянув красный бархатный халат, расшитый золотыми нитями, сел в кресло, вытянув длинные стройные ноги на пуфик. Специальными щипчиками была удалена лишняя растительность в носу маркиза.
Один за другим слуги, преподносившие одежды и туфли, уходили, когда д’Эрлеви нетерпеливо качал головой. Наконец, наряд был выбран. Шелковая белая рубаха с кружевными рукавами, небесно-голубой колет, по бортам обильно украшенный драгоценными камнями. В цвет колету кружевной галстук с большим топазом. Черные бархатные панталоны, по боковым швам которых проходила изящная вышивка, а понизу красовались петли из лент. Чулки из тончайшей шерсти, с почти незаметным узором. Мягкие полузакрытые туфли на небольшом каблуке с бантом и посеребренной пряжкой. К поясу кожаным ремнем слуги пристегнули шпагу, с граненым клинком, позолоченным эфесом и усыпанной бриллиантами гардой.
На голову Филиппа надели парик белого цвета, с S-образной формы кудрями. Специальным халатом и маской из плотной бумаги защитили костюм и лицо, когда слуга накрахмаливал волосы. Хвост перевязали бирюзовой шелковой лентой.
Посмотрев на себя в зеркало, маркиз довольно улыбнулся и вышел из покоев. Рауль последовал за ним. Неторопливо пройдя через приемный зал, Филипп вышел на свежий воздух.
Карета была подана.
— Я думала, что ты забыл обо мне, — маркиз д’Эрлеви увидел стоящую неподалеку женщину.
— Так и есть, — спокойно ответил он. Достав из кошелька золотую монету, положив ее на указательный палец, Филипп подкинул ее большим пальцем в сторону женщины, монета со звоном покатилась по камню. Но гостья даже не пошевелилась. Каштановые волосы были разбросаны по плечам. Глаза горели. — Рауль, залезай в экипаж.
Слуга поспешно открыл дверцу и скрылся в глубине кареты.
— И это все? Ты провел со мной ночь, а теперь хочешь избавиться? — гневно спросила она.
— Да. А ты думала, что я женюсь на тебе? — насмешливо бросил он, садясь в карету и отдавая приказ: — К госпоже Элиан дю Сорель.
Послышался свист хлыста и карета тронулась.
— Я ненавижу тебя! — послышался женский крик, за которым последовали рыдания.
Рауль с беспокойством выглянул в окно.
— Она немного нервная, — проговорил он.
— Зато хороша была, — подмигивая слуге, рассмеялся Филипп. — Ничего. Многие женщины болезненно реагируют на разрыв. Они бывают такими наивными. Напомни мне, когда мы вернемся, погасить долг ее мужа, коль уж он поделился со мною своей женой. Хоть и не знает об этом. Долг ведь не такой и большой?
— Сущий пустяк, месье, — усмехнулся Рауль.
Графиня Элиан дю Сорель откровенно скучала в обществе своей кузины, мадам Жозефины де Блесси, женщины с рыжими волосами, стянутыми в тугой пучок на затылке, слишком напудренной и нарумяненной. Вместе с кузиной в гостях у графини дю Сорель была и дочь Жозефины Эвет. Молодое невинное и весьма нежное создание, с большими голубыми влажными глазами, пухлыми губками и монастырским воспитанием.
Дамы сидели за столиком и, попевая чай из фарфоровых расписных кружечек, играли в преферанс и обменивались последними сплетнями.
— Говорят, — шепотом начала мадам де Блесси, — что виконтесса дю Фэй взяла к себе в любовники герцога де ля Брюк.
— Да что вы говорите! — разыграла удивление графиня. — Снова?
Эвет заерзала на стуле. Как и всем юным девам, ей были интересны взаимоотношения в высших кругах. Особенно те, где есть хоть капля неприличия.
— Почему снова? — не понимая, спросила она. Мать зашикала на нее и Эвет, зардевшись, потупила взор.
— Я готовлю ее к выходу в свет, — пояснила Жозефина. — Учу ее пока только слушать и молчать. А говорить только тогда, когда к ней обратятся. — Она с укором посмотрела на дочь.
— Все девушки в ее возрасте весьма любопытны, дорогая, относитесь к этому мягче, — улыбнувшись младшей де Блесси, сказала Элиан. — Отвечая на твой вопрос, милое дитя, скажу, что эта новость не свежа. Жозефина, в своей деревне вы пропускаете все сплетни! О связи герцога уже недели две ходят слухи.
— Так значит это правда, — довольно улыбнулась мадам де Блесси. — Хотя, лично я не понимаю, что в виконтессе дю Фэй можно найти хорошего? Она уже довольно не молода, и даже не симпатична.
— Деньги, дорогая Жозефина. Де ля Брюк граф, но у него столько карточных долгов, что я до сих пор удивляюсь, как он сумел сохранить свои земли и имущество. Впрочем, его благосостоянию в последнее время помогают средства его фаворитки. — Графиня положила карту на стол. — Похоже, я выиграла!
