Волчье небо. 1944 год - [42]
Пропало.
…Майор выпустил кожаную петлю. Вынул платок, приподнял другой рукой фуражку, вытер лоб, шею, снова надвинул козырек.
– Фух. Ну зараза.
Ложкин бросил короткий взгляд.
– Вы еще долго продержались, – сказал Ложкин ветровому стеклу. Провел ладонью по лицу, как будто снимая невидимую паутину. – Фу-ух.
Поморгал. Снова держал руль обеими руками.
– Да, – кивнул Майор. Бледность уже сошла, веко перестало дергаться. – Мы довольно долго это выдержали. Что ж, неплохо, считаю.
Ложкин польщенно ухмыльнулся: «мы». Бросил на Майора обожающий и одновременно плутоватый взгляд. Снова повернулся к ветровому стеклу. По нему пробегали назад сизые отражения сосен. Похвала ободрила. Захотелось поделиться:
– Пакостная какая кукла, – покачал головой Ложкин. – Ничего подобного раньше не видал. Был, знаете, момент такой, товарищ гвардии майор. Признаюсь, подумал: всё, хана. Руль еле держу, из последних сил вцепился. Всё, думаю, к чертям: не могу, выскочу. Думал: еще чуть-чуть, эта кукла…
Машина тряхнула, как конь, почуявший волнение седока.
– На дорогу смотри, – коротко велел Майор.
Запах бензина растаял. Воздух снова пах мхом и хвоей. Елена Петровна, Сара и Шурка так и стояли на дороге. Сара прижимала куклу. Три пары человеческих глаз и одна пара намалеванных углем смотрели вдаль. Глаза ничем помочь не могли. Машину было только слышно. Еле-еле.
Елена Петровна, Сара и Шурка вслушивались: втайне надеясь, что шум мотора начнет приближаться.
Но он лишь становился тише, тише. А потом остался только шум сосен, да цыкала где-то синица.
– Вот они, твои дружки, – пробурчала Елена Петровна. – А я ведь предупреждала.
Шурка всплеснул руками:
– Ну почему вам всегда надо, чтобы последнее слово было за вами?
– Промыть бы его на партийном собрании. Уж больно много в нем чванства. Если не хуже. Жалею, что не пресекла этот антисоветский разговор, – не сразу разобралась.
– Да? Мы поэтому сейчас стоим посреди леса?
– Не посреди леса, а на дороге.
– Которая неизвестно куда ведет.
– А все потому, что водишься с кем попало, – нимало не смутилась Елена Петровна. – Вот и завело. По кривой дорожке. А я предупреждала. Сначала ножик, потом…
Шурка опешил.
– Верно, – саркастически согласился он. – Вот именно. Извините. Больше не буду. Больше я не свяжусь, с кем попало. Идем, Сара.
Он взял за руку. Потопали по дороге. Вперед, туда, где скрылся автомобиль. Елена Петровна нагнала их рысью. Поравнялась, пыхтя:
– Я понимаю… тебе трудно… признать…
Шурка не остановился:
– Вы – ничего не понимаете.
Она опять догнала:
– Типично. Не желаешь признать факт.
– Какой факт? Что вы его разозлили? Что довели своими замечаниями? Что из-за вас он нас высадил посреди дороги? Что теперь мы сами по себе?
– Ты сам виноват.
– Я? – Шурка увидел ее честный дубовый взгляд, спохватился – спорить с ней было бессмысленно. – Да, конечно. Я. Хорошо. Я признал факт. Спасибо, что указали. До свидания.
Но топот позади опять нагнал их. Елена Петровна пошла рядом. Шурка делал вид, что не видит ее.
– Пусть знает. Я не поступлюсь принципами ради бытовых удобств!
Она, очевидно, все продолжала спор с Майором. Шурка закатил глаза, но ничего не сказал.
Дорога здесь была твердой и пыльной. Колеи напоминали гребни доисторических змеев, давно окаменевших. Смотреть приходилось во все глаза, чтобы не споткнуться об очередную колдобину. Сара прыгала с края на край. Шумели сосны. В их шуме было что-то безбрежное. Как будто ты в открытом море. И берега не видать. «Свернуть им отсюда было некуда», – успокаивал себя Шурка. Ему уже казалось, что они здесь проходили: те же сосны, те же гранитные валуны, отделанные лишайниками и мхом. Та же трава на обочине. Сосны, сосны, сосны. Зацыкала синица. Та же самая? «А что если мы ходим по кругу?».
С Елены Петровны стала слетать уверенность.
– Ерунда, – сказала она. – Это же дорога. По ней всегда кто-то едет или идет. Мы уже видели отряд. Скоро встретим еще. Объясним товарищам военным. Нам помогут. Подбросят до города.
Шурка не ответил.
– Стой! – схватила она его за плечо. – Точно! В город – туда.
Ноги становились все тяжелее. Руку, которую сжимала Сара, ломило в плече. Голосок синицы бил по голове, как серебряный молоточек. Пип, пип, пип. Сосны, сосны, сосны.
– Идите, – устало предложил Шурка. – Куда хотите.
«Хорошо хоть Сара не ноет», – мелькнуло. Нет, это как раз нехорошо, спохватился. Сколько они уже так идут? Остановился. Присел перед Сарой:
– Устала? Посидим, может? Может, поесть себе что-нибудь найдем и…
Она смотрела на него, ждала.
– …и дальше пойдем.
Она кивнула.
Отлегло от сердца. Шурка похлопал ее по плечу:
– Молодец. Герой. Теперь – привал.
Сошли на обочину. Покачивала гусарскими султанчиками тимофеевка. Шурка вынул травинку, пососал, откусил сочный стебелек. Есть хотелось невыносимо. Пить – еще больше.
Было бы здорово найти ручей.
Он поднял голову: громоздились вверх отороченные мхом валуны. По ним поднимались сосенки, вбегали во взрослый лес. Не заблудиться бы. «Далеко отходить не станем. И сразу обратно на дорогу», – успокоил себя.
– Сара. Смотри, – принялся объяснять. – Я тебя подсажу. Потом влезу сам. Ты, главное, цепляйся, но проверяй, чтобы эти все оборки не оторвались. А то, конечно, мне тогда уже никакая еда не понадобится.
Детство Шурки и Тани пришлось на эпоху сталинского террора, военные и послевоенные годы. Об этих темных временах в истории нашей страны рассказывает роман-сказка «Дети ворона» — первая из пяти «Ленинградских сказок» Юлии Яковлевой.Почему-то ночью уехал в командировку папа, а через несколько дней бесследно исчезли мама и младший братишка, и Шурка с Таней остались одни. «Ворон унес» — шепчут все вокруг. Но что это за Ворон и кто укажет к нему дорогу? Границу между городом Ворона и обычным городом перейти легче легкого — но только в один конец.
Ленинград в блокаде. Дом, где жили оставшиеся без родителей Таня, Шурка и Бобка, разбомбили. Хорошо, что у тети Веры есть ключ к другой квартире. Но зима надвигается, и живот почему-то все время болит, новые соседи исчезают один за другим, тети Веры все нет и нет, а тут еще Таня потеряла хлебные карточки… Выстывший пустеющий город словно охотится на тех, кто еще жив, и оживают те, кого не назовешь живым.Пытаясь спастись, дети попадают в Туонелу – мир, где время остановилось и действуют иные законы. Чтобы выбраться оттуда, Тане, Шурке и даже маленькому Бобке придется сделать выбор – иначе их настигнет серый человек в скрипучей телеге.Перед вами – вторая из пяти книг цикла «Ленинградские сказки».
Ленинград, 1930 год. Уже на полную силу работает машина террора, уже заключенные инженеры спроектировали Большой дом, куда совсем скоро переедет питерское ОГПУ-НКВД. Уже вовсю идут чистки – в Смольном и в Публичке, на Путиловском заводе и в Эрмитаже.Но рядом с большим государственным злом по-прежнему существуют маленькие преступления: советские граждане не перестают воровать, ревновать и убивать даже в тени строящегося Большого дома. Связать рациональное с иррациональным, перевести липкий ужас на язык старого доброго милицейского протокола – по силам ли такая задача самому обычному следователю угрозыска?
Страна Советов живет все лучше, все веселее – хотя бы в образах пропаганды. Снимается первая советская комедия. Пишутся бравурные марши, ставятся жизнеутверждающие оперетты. А в Ленинграде тем временем убита актриса. Преступление ли это на почве страсти? Или связано с похищенными драгоценностями? Или причина кроется в тайнах, которые сильные нового советского мира предпочли бы похоронить навсегда? Следователю угрозыска Василию Зайцеву предстоит взглянуть за кулисы прошлого.
На дворе 1931 год. Будущие красные маршалы и недобитые коннозаводчики царской России занимаются улучшением орловской породы рысаков. Селекцией в крупном масштабе занято и государство — насилием и голодом, показательными процессами и ловлей диверсантов улучшается советская порода людей. Следователь Зайцев берется за дело о гибели лошадей. Но уже не так важно, как он найдет преступника, самое главное — кого за время расследования он сумеет вытолкнуть из‑под копыт страшного красного коня…
Вырвавшиеся из блокадного Ленинграда Шурка, Бобка и Таня снова разлучены, но живы и точно знают это — они уже научились чувствовать, как бьются сердца близких за сотни километров от них. Война же в слепом своем безумии не щадит никого: ни взрослых, ни маленьких, ни тех, кто на передовой, ни тех, кто за Уралом, ни кошек, ни лошадей, ни деревья, ни птиц. С этой глупой войной все ужасно запуталось, и теперь, чтобы ее прогнать, пора браться за самое действенное оружие — раз люди и бомбы могут так мало, самое время пустить сказочный заговор.
Познакомьтесь с Сюне! Кажется, он обыкновенный первоклассник, но сколько необыкновенных вещей происходит в его жизни! Первая контрольная и зачёт по плаванию, приступ загадочной болезни Добрый день — Добрый день, столкновение в школьной столовой с Бабой Ягой, слежка за Ускользающей Тенью, таинственным типом, который, похоже, превращается по ночам в оборотня… А ещё — только это секрет! — Сюне, кажется, влюблён в Софи, которая учится с ним в одном классе… Весёлую и добрую повесть популярнейших шведских писателей Сёрена Ульссона и Андерса Якобссона с удовольствием прочитают и мальчишки, и девчонки.
Едва вступивший в пору юности мальчик-детектив Билли Арго переносит тяжелейший нервный срыв, узнав, что его любимая сестра и партнер по раскрытию преступлений покончила с собой. После десяти лет в больнице для душевнобольных, уже тридцатилетним он возвращается в мир нормальных людей и обнаруживает, что он полон невообразимых странностей. Здания офисов исчезают безо всякой на то причины, животные предстают перед ним без голов, а городскими автобусами управляют жестокие злодеи, следуя своим неведомым гнусным планам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ Ильи Дворкина «В три часа, в субботу» был опубликован в журнале «Искорка» № 5 в 1968 году.
Рассказы о маленькой Натке: "Пять минут", "Про голубой таз, терку и иголку с ниткой" и "Когда пора спать…".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.