Вокруг света на такси - [4]
Вот сади бабу в машину и — вперед!
Таксист. Мне бы раньше такого тренера…
Пассажир. О, ты бы у меня быстренько рекордсменом стал! А пока — этот дом за углом видишь? Тот длинный. Давай к нему… Нет, я эту семейную жизнь в гробу видал. У меня от одного слова «жена» сыпь по всему телу. Никогда не был женат и не дамся без боя. Залягу в своей однокомнатной, отстреливаться буду, а последнюю пулю в себя… Теперь прямо… вот к тому подъезду с лавочкой.
Таксист. Сюда?
Пассажир. У лавочки затормози.
Машина медленно подкатывает к подъезду. В это время дверь открывается, из дома выходит Женщина.
Вперед!!!
Таксист. Что?!
Пассажир. Газу!.. Газу!..
Таксист. Вот же лавочка…
Пассажир. Скорее же ты, черт!..
Таксист. Не понимаю…
Пассажир. Жена, идиот, жена!..
Таксист. Чья?
Жена(увидев машину). Такси!.. Такси!..
Пассажир. Все. Приехали.
Жена(приближается к машине). Такси…
Пассажир(шипит Таксисту). Машина по заказу… понял — у тебя заказ…
Жена(подходя). Вы свободны?.. Освобождаетесь? (Наклоняется, заглядывает внутрь, видит Пассажира.) Ты?!
Пассажир. Привет.
Жена. Мерзавец.
Пассажир. Подожди…
Жена. Подлец!
Пассажир. Да погоди ты…
Жена. Я всю ночь не спала.
Пассажир. Я тоже.
Жена. Издеваешься?
Пассажир. Послушай…
Жена. Выметайся из машины!
Пассажир. Такси заказано.
Жена. Ничего, мы с шефом договоримся.
Пассажир. Я тебе поймаю другую машину.
Жена. Я поеду на этой.
Пассажир. Нам надо поговорить…
Таксист. Слушайте, кончайте ваши дела. Платите по счетчику — и привет.
Пассажир(Таксисту). Хамишь? Молодец.
Жена(Пассажиру). Долго я буду ждать?
Пассажир вылезает из машины. Жена садится на его место.
Пассажир. Хорошо. Тогда слушай здесь. Если хочешь знать, за эту ночь я заработал сто долларов. Знаешь чем? Именно тем, что не ночевал дома. И при этом не звонил тебе. Пари такое было. У Пузи в карты играли, зашел разговор об ужасах семейной жизни. Я сказал, что ты у меня без предрассудков: вот буду всю ночь играть и домой не позвоню.
Жена. Думаешь, я тебе поверила?
Пассажир. Зуб даю!
Жена. Покажи деньги.
Пассажир. Если ты будешь поднимать скандал, как честный человек я вынужден буду их вернуть.
Жена. Покажи, покажи…
Пассажир(вынимает из кармана зелененькую бумажку; Таксисту). Она думает, что фальшивые…
Жена(выдергивает купюру из его руки). Я отработала их своими нервами.
Таксист. А расплачиваться кто будет?
Жена. Теперь я. Не возражаешь?
Таксист. Мне все равно.
Пассажир(наклоняется к Таксисту). Слушай, шеф…
Жена. Машина по вызову — все! Жена захлопывает дверцу, шофер дает газ. Пассажир смотрит вслед, пока машина не скрывается за углом. Потом понуро идет к своему подъезду. В машине едут Таксист и Жена. (Нарушает молчание первой.) Пока не жарко, а по телевизору говорили — повышение… Правда, еще только утро… (Пауза.) Наверно, сидишь и думаешь, вот семейка!.. Не надо, не надо. Что я, дура, поверить в это их пари… Просто я знаю его дела с этим Пузей. Сотня за ночь — это еще не деньги. У них там больше выходит. Все это мне известно. (Пауза.) Хочешь, я скажу, как он сел в твою машину? Ну, пари! Отвечаю зеленой бумажкой, если ошибусь. Таксист молчит. Какой у тебя сбор за день?
Таксист. Слушайте, не втягивайте меня… Я вас везу, что вам еще надо?
Жена. Ставлю сотню, ну!
Таксист. Да не надо мне ничего, сейчас довезу, заплатите по счетчику — и привет. Кстати, куда вас?
Жена. Я скажу. Пока прямо. Ну, так закладываемся?
Таксист. Не хочу я с вами спорить!
Жена. И правильно делаешь. Потому что я буду права. Ладно, слушай бесплатно. Тетя сегодня добрая. Итак, мой муж сегодня утром сел к тебе в одном из отдаленных микрорайонов нашего замечательного города. Сел не один. С ним была девушка. Хорошенькая. Вкус у него всегда был… Ну, пока все так?
Таксист молчит.
Не отвечай, сама знаю. Пойдем дальше. И хотя по дороге он всячески делал вид, что они провели вместе ночь, ничего между ними не было, это я тебе говорю. Собственно, за это он и получает свои деньги. За отсутствие контакта. Это у них с Пузей такая фирма. Есть девушки, которым время от времени нужно показывать, что у них кто-то есть. Эскорт, понимаешь, но наоборот — мужской, понимаешь? Иногда все кончается провожанием, а иногда и на ночь остаться надо… Кому-то она хочет показать, что мужчина, который приходит к ней вечером, не уходит до утра. Но насчет этого самого — ни-ни. В этом весь сервис. Она бережет себя для того, кому все это демонстрирует. От мужчины ей нужен только голос. Чтоб среди ночи ответить на звонок — и всё! «Извините, Наташа только что заснула», — и все!.. Или как там ее зовут? Таксист молчит. Они думают, что я не знаю про их бизнес, им стыдно. А я знаю. И нечего стыдиться, я не против — пожалуйста! Более того, уж признаюсь, чтобы совсем все понял… на эти деньги мы и живем. У меня только одно требование — позвони, остаешься на ночь — позвони. Уж позвонить-то можно?.. Я права? Таксист молчит.
Зачем я все это говорю… незнакомому человеку? Вот поэтому и говорю. Потому что мы больше никогда не увидимся. Доедем до бульвара — и все…
Таксист. Как до бульвара?! Мы едем совсем в другую сторону…
Жена. В другую? Значит, сейчас надо поехать в ту.
Таксист. Да что же это такое!..
В центре пьесы – переосмысление противостояния стиляг и идеологически правильных партработников: главный герой произведения по кличке Бэмс во время учебы в университете был призван к ответу вышестоящими органами за свое увлечение «американским образом жизни», а проще говоря, западной музыкой. Его сокурсник, комсорг Ивченко – не вмешался в учиненную над ним расправу. Встретившись спустя много лет, бывшие друзья смотрят на давно отгремевшие страсти с позиции умудренных жизнью людей.Как писал сам Виктор Славкин: «Поначалу пьеса называлась «Дочь стиляги», и в ее основе лежала подлинная история.
До резкой смены эпох оставалось еще без малого 10 лет, но в застойном воздухе 80‑х драматурги позднесоветского периода уже улавливали меняющиеся настроения, пытаясь выразить свое поколение. Пьеса Виктора Славкина «Серсо» по праву стала легендарным текстом уходящей эпохи, увековечив «внутренних эмигрантов» советского периода, потомков чеховских недотеп, разочарованных в себе и в стране людей, смиренно живущих в то время, когда им выпало жить.«Серсо» имеет и другое название, ставшее крылатым выражением: «Мне 40 лет, но я молодо выгляжу»: компания 40‑летних, в разной степени знакомых друг с другом людей приезжает на выходные в загородный дом.
В сборник драматурга Виктора Славкина вошли пьесы «Плохая квартира», «Мороз» и «Картина». Они охарактеризованы автором как «одноактные комедии». Небольшие изящные произведения объединены темой абсурдности одиночества и отчуждённости от мира. В «Плохой квартире» Славкин вдохновляется классиками драматургии абсурда, соединяя абсурд с житейской, даже немного сентиментальной историей. Герой «Картины», художник, мучительно пытается решить, хочет он быть Творцом или нет, а для героя «Мороза», «специалиста по всему на свете» вся жизнь проходит незаметно за абсурдными телефонными консультациями.
Первая пьеса Виктора Славкина. Действие происходит в оркестре между музыкальными номерами. Один из музыкантов пришел на репетицию, забыв дома ключ от футляра. Он никак не может открыть футляр и достать инструмент. Репетиция идет без него, а музыкант чувствует, как выпадает из коллектива. Окружающие начинают по-разному к нему относиться. Одни переживают, другие говорят: и без него хорошо, не очень-то он и нужен. В один из антрактов режиссер его спрашивает: вы помните, на каком инструменте играли? Может быть, мы позовем имитатора, он сымитирует звук? К тому времени музыкант уже не может вспомнить, что же у него за инструмент, пытается как-то описать звук, но никто его не понимает.
Обычный графоман решает обмануть судьбу – переписывать тысячи страниц пушкинских сочинений, чтобы в каккой-то момент, разогнавшись – написать что-то своё.И у него получается…почти, потому что у всего есть своя цена.
В начальной ремарке «Стрижки» драматург подчеркивает, что особой разницы нет, будет ли главный герой по ходу действия стричь одного клиента, или же разные люди будут сменять друг друга в его кресле. Все это неважно, потому что парикмахер достиг той критической фазы, когда ему просто необходимо выговориться, чтобы озвучить прежде всего для самого себя давно назревшие мысли: «Я, знаете, до сорока лет страдал от своего характера, от того, что он не такой, как хотелось бы… До сорока лет я боролся со своим характером, думал – переломлю себя, и жизнь пойдет другая.