Воды текут, берега остаются - [7]

Картофельная грядка зеленела, радуя взгляд Васли, ботва быстро росла под жаркими лучами весеннего солнышка, набирала силы, толстела, развертывала листики. И мать, и отец, и соседи диву давались: никогда такого не видели — снег едва сошел, а в огороде уже поднялась картофельная ботва, да такая дружная, крепкая!

Васли с удовольствием вдохнул полной грудью напоенного ароматом черемухи свежего воздуха и присел возле своей грядки. На картофеле уже появились бутоны.

Вдруг кто-то схватил его сзади за плечи и повалил на землю, громко крикнув:

— A-а, попался! Ты что тут делаешь?

Васли узнал голос Эчука, недовольно проворчал:

— Чтоб тебе, вот напугал…

Эчук засмеялся:

— Я думал, в твой огород кто чужой забрался.

— Думал, думал… Так я и поверил.

— Ты что тут колдуешь?

— Скоро зацветет моя картошка.

— Конечно, если ботва выросла, то и цветы будут, — сказал Эчук. — Цветы-то будут, а вот насчет клубней еще неизвестно.

— Почему «неизвестно»? — обиделся Васли.

Эчук кивнул в сторону черемухи.

— Черемуха каждый год цветет, а ягоды не каждый год бывают.

— Сравнил тоже! О черемухе никто не заботится, никто ее от холода не защищает.

— А картошку?

— Картошка у меня в шубе.

— В кожуре, хочешь сказать?

— Не в кожуре, а в шубе.

— Смеешься?

— Вовсе не смеюсь. Я сам на нее шубу надел. Вот слушай, как я это сделал.

— Ну расскажи, расскажи, — недоверчиво проговорил Эчук.

— Я выкопал ямку глубиной в полторы четверти. Сначала насыпал туда около двух вершков рыхлой земли, на нее положил слой навоза, тоже толщиной примерно в два вершка, потом посадил картошку и опять засыпал рыхлой землей. Навоз греет картошку. Чем тебе не шуба?

— Здорово! На будущий год я тоже попробую, как ты.

— Конечно, попробуй. У тебя тоже получится. Вот я тебе сейчас все объясню и покажу.

— Я ведь к тебе по делу пришел, — перебил друга Эчук.

Для Васли не было большего удовольствия, чем поговорить про свои опыты, объяснить кому-нибудь, что он делает, поэтому ему стало досадно, что Эчук не хочет его слушать.

— По какому делу? — спросил Васли.

— Завтра отец едет в Уржум. Хозяин его посылает. И меня берет с собой.

— Счастливый ты, Эчук, город увидишь…

— Айда с нами! Я и пришел тебя позвать.

Васли заулыбался, но тут же согнал улыбку с лица.

— Чтобы ехать в город, нужны деньги, а у отца даже налоги уплатить нечем.

— Зачем тебе деньги? Возьмешь с собой еды на три дня: каравай хлеба, вареной картошки, еще чего-нибудь — и хватит.

— Без денег нельзя, — возразил Васли. — В городе на квартиру станешь — надо платить деньги, чаю захочешь попить — тоже плати. Нет, никак не могу поехать.

— Жалко… — вздохнул Эчук. — Ну ладно, как-нибудь в другой раз поедем.

— Знаешь что, — сказал Васли, — есть у меня мысль сделать одно хорошее дело.

— Какое?

— Посадить школьный сад. Принесем из лесу ягодных кустов: смородины, малины. Огород свой разобьем, будем опыты ставить.

— Школьный двор маленький, там сажать негде, — возразил Эчук.

— Зато рядом, у церкви, земля пустует, бурьяном заросла.

— Чтобы на ней сажать, надо получить разрешение отца Ивана. Ты пойдешь у него просить?

— Нет, — покачал головой Васли.

— Я тоже не пойду, — сказал Эчук.

— Как же быть?

— Может, попросить Вениамина Федоровича поговорить с ним? — предложил Эчук.

— Правильно! — подхватил Васли. — Сегодня же попросим, он не откажет.

Днем светило солнце, было очень тепло, но к вечеру похолодало. Васли уже лег спать, когда со двора пришел отец и сказал:

— На улице-то прямо мороз, хоть шубу надевай.

Васли накинул шубенку, выскочил на крыльцо. От дневного тепла не осталось и следа. Голые ноги ожгло холодом. Васли дохнул, изо рта заклубился пар. Мальчик чуть не расплакался.

— Папа, что же делать? Моя картошка, наверное, сегодня померзнет.

— Не горюй, сынок, — успокоил его отец. — Теперешний холод — не осенние заморозки. Очень нужна ему твоя картошка! Если бы цвела, цветы могли померзнуть, а ботва ему ни к чему, посмотрит на ботву и отвернется.

— Правда? — обрадовался Васли.

— Конечно, — улыбнулся отец.

— Чего же тогда смеешься?

— Радуюсь, что ты мал, а уже настоящий крестьянин. У настоящего крестьянина и должно быть такое беспокойное сердце, как у тебя. Только тогда земля признает его своим хозяином.

Йыван Петыр как раз такой, настоящий крестьянин, и детей он старается вырастить такими же, как сам. «Птица славна песней, — говорит Йыван Петыр, — крестьянин — детьми, любящими землю». Когда весной он увидел Васли, старательно готовящего грядку под картошку, он очень обрадовался и даже соседям похвалился, что, мол, сын затеял вырастить раннюю картошку «по науке».

Глава V ПОП ИВАН ДЕРГИН

Незаметно подошел конец учебного года, наступил день переводных испытаний. В этом году Васли окончил четвертый класс, впереди оставался последний, пятый, класс — и училище окончено.

Перед началом испытаний учеников старших классов учителя построили в коридоре на молебен.

Законоучитель священник Казанско-Богородской церкви отец Иван Дергин расправил густую черную бороду и провозгласил:

— Помолимся господу нашему.

Священник прочел молитву. Потом запели Богородичный тропарь:

— Да веселятся небесные, да радуются земные…

Вслед за басом отца Ивана несутся звонкие голоса ребят, но священник недовольно морщится: нестройно поют, кое-кто и совсем не поет, просто рты открывают.