Воды текут, берега остаются - [5]

Из лавки вышли несколько мужиков баб, остановились в сторонке и прислушиваются к разговору.

— Как же так получается, Антропий Семенович, ты исповедуешь православную христианскую веру, а такого же христианина, своего единоверца, хочешь оболгать? Разве наша христианская вера так учит нас поступать?

Народу вокруг учителя и церковного сторожа становится все больше и больше.

Вдруг из-за угла выбежали Васли, Эчук и Коля Устюгов. Под мышкой Васли держал что-то завернутое в мешок.

Учитель подступил к сторожу вплотную:

— Антропий Семенович, скажи, для чего ты выдумал сказку про белую кошку?

— Почему сказку? — поднял голову церковный сторож.

— Потому что я никакой кошки не вешал. Хоть сейчас могу в этом поклясться именем Христовым.

В толпе пошел говор:

— Слышите, Христом клянется!

— Если бы он повесил, не решился бы клясться.

— Может, зря на учителя говорят…

— Я так и думал, что напраслину на него возводят.

Церковный сторож, услышав, что Вениамин Федорович упомянул имя Христа, смутился, побледнел и пробормотал:

— Вениамин Федорыч, я же никому не говорил, что вы повесили кошку Ороспая в роще. Вот перед богом клянусь, не говорил!

— А что же ты говорил?

— Я сказал, что накануне вечером видел кошку на крыльце вашего дома. Больше ничего не говорил.

Васли протолкался вперед, встал перед сторожем, положил на землю мешок и вытащил из него белую кошку.

Кошка извивалась в его руках, мяукала. Она была как две капли воды похожа на кошку старого карта: белая, пушистая, круглая, как бочка, и уши у нее были маленькие-маленькие, чуть торчали из шерсти.

— Дядя Ондроп, может, ты эту кошку видел на крыльце Вениамина Федоровича? — спросил Васли.

Церковный сторож отшатнулся и в растерянности воскликнул:

— Господи оборони, Белянка!

— Ну, эту? — продолжал допытываться Васли.

— Эту… — совсем растерявшись, проговорил Ондроп. — А может, не эту…

— Ты же говорил, что из тысячи кошек узнаешь Ороспаеву Белянку.

— Говорил, говорил, не отпираюсь… — Церковный сторож в сердцах сплюнул: — Кто их разберет, этих кошек! Может, и не Ороспаева сидела тогда на учительском крыльце.

Люди вокруг засмеялись:

— Совсем ты запутался, дядя Ондроп!

— Нехорошо, Антропий Семенович, сплетни распускать, — сказал Вениамин Федорович. — От них бывает людям только вред.

Народ разошелся. Ушли вместе с учителем ребята, рассказывая ему, как они искали белую кошку и нашли ее в соседней деревне. А церковный сторож стоял опустив голову. Он был растерян и испуган.

Глава IV РАННЯЯ КАРТОШКА

Йыван Петыр в грамоте не очень-то силен, еле-еле может читать, но ученых людей уважает. Однако он считает, что учеными могут быть только городские, а крестьянину вполне достаточно, если он научится кое-как читать и писать. Поэтому старшему сыну Йывану Йыван Петыр позволил ходить в школу всего три года, потом сказал, как отрубил:

— Хватит учиться. Буквы знаешь, читать умеешь, расписаться можешь — и слава богу! Все равно большим писарем тебе не бывать.

Васли узнал буквы и научился складывать из них слова еще до школы, прислушиваясь и приглядываясь к тому, как старший брат готовит уроки. Отец сначала не поверил, что Васли научился читать, но когда убедился, что мальчик сам читает учебник, обрадовался и сказал жене:

— Мать, а мать, светлый ум у нашего младшего. — И добавил, вздохнув: — Только бы бог не прибрал его раньше времени…

Пойдя в школу, Васли учился охотно и хорошо. Однажды, во втором классе, вернувшись из школы, он спросил у матери:

— Мама, скоро мы будем колоть свинью?

— Ты что, сынок? — удивилась мать. — Разве в эту пору свиней колют? Шутишь, что ли?

— Нет, не шучу. Мне нужен свиной пузырь.

— Уж не волынщиком ли надумал стать?

— Нет. Я хочу сделать воздушный шар.

— Что-что? — переспросила мать, не поняв.

— Воздушный шар, говорю.

— Это еще что за штука?

— Вот посмотри на картинку в книжке, — сказал Васли, раскрывая книгу. — Теперь поняла?

На картинке был нарисован поднявшийся высоко над домами и деревьями шар с прицепленной к нему корзинкой, в которой находились люди.

— Такого не может быть, — сказала мать. — Нарисовать-то можно что угодно.

— Мама, неужели ты книге не веришь? — с упреком спросил Васли.

— Верить-то верю… Да только боюсь за тебя. Неужели ты хочешь запустить в божье небо свинячий пузырь? Не бери греха на душу, сынок. Батюшка узнает, тебе достанется и отцу придется худо. Свинячий пузырь! Ишь чего придумал! Свинья-то у бога не в почете.

— Можно и коровий пузырь.

— Так что же, из-за этого пузыря корову резать, что ли?

На этом тогда разговор о пузыре закончился. Но Васли не оставил своей мысли запустить воздушный шар. Осенью закололи свинью. Васли взял пузырь, вымыл, размял и надул. К пузырю привязал спичечный коробок, в который посадил с десяток тараканов.

Потом Васли забрался на крышу, подбросил шар вверх, и шар, увлекаемый ветром, полетел.

— Летит, летит! — закричал и захлопал в ладоши Васли. — Смотрите, люди, мой воздушный шар летит! Смотрите скорее, а то он улетит в небеса!

Но шар, пролетев немного по ветру вверх, стал падать. И по мере того как он опускался вниз, гасла радость мальчика. Он уже не кричал, не звал людей. Шар опустился тут же, во дворе, неподалеку от дома.