Воды текут, берега остаются - [48]

Ребята вошли во двор, увидели под навесом оседланную лошадь и поняли, что урядник завернул к Сидыр Сапану.

— Яша, давай сделаем так, — предложил Васли, отдавая Гужавину три листочка с подписями и оставив себе лишь текст приговора. — Ты с этими бумагами подожди на улице, мы с Микалом войдем в дом. Если понадобится, я тебя позову.

Яша все понял. Он кивнул, вышел на улицу и притаился под окном.

Васли и Микал поднялись на крыльцо.

Хозяин распахнул дверь в сени, пригласил:

— Входите, входите, ребятишки. Где же ваш третий приятель?

Васли увидел, что посреди избы стоит, покачиваясь на нетвердых ногах, урядник.

Незаметно мигнув Микалу, Васли ответил:

— Да у него живот схватило. Он в хлев зашел.

Урядник уставился на Васли мутным, пьяным взглядом.

— Это вы, значит, щенки, с бумагами по деревне шляетесь? Я вам покажу, как народ мутить!

Он сжал огромные кулачищи, но тут вмешался Сидыр Сапан:

— Самсон Емельяныч, ну что ты зря кричишь на ребят? Они ни в чем не виноваты. Вот те, кто подписался под этой богомерзкой бумагой… Теперь они в твоих руках, Самсон Емельяныч.

— Подавай сюда бумагу! — рявкнул урядник.

— Какую бумагу, господин урядник? — Васли сделал удивленное лицо.

— Приговор! Подписи!

— A-а, приговор сходки? Он у нашего товарища остался. Подождите, он сейчас придет.

Пока Васли заговаривал зубы уряднику, Микал подошел к окну и сделал знак Гужавину. Яша бегом припустил вдоль улицы.

Между тем хозяин вышел во двор и, вернувшись в избу, сказал:

— Они нас надули, Самсон Емельяныч! Третий парень сбежал.

— Ах вы, щенки! Меня обманывать?!

Урядник ткнул кулаком в зубы сначала Васли, потом Микалу.

Микал закрылся рукой, Васли, вспыхнув, спросил:

— Господин урядник, вы что-нибудь слышали о царском манифесте?

— Что?! Манифест?! Вот тебе манифест!

И он снова ударил Васли. Из разбитой губы на подбородок Васли потекла струйка крови.

Хозяин схватил урядника за руку и, оттащив к столу, усадил на лавку.

— Сопляк! — Урядник тяжело дышал и сверлил Васли взглядом. — Тюрьма по тебе плачет.

— Всех в тюрьму не посадите, господин урядник!

Урядник вскочил и кинулся было к Васли, но тут на улице раздались голоса.

Сидыр Сапан выглянул в окно и воскликнул:

— Самсон Емельянович! Люди! Сюда идут!

Он хотел накинуть на дверь крючок, но Васли опередил его и распахнул дверь настежь.

В дом вошли несколько человек. Впереди — Малыгин. Увидев окровавленного Васли, Гавриил Васильевич побледнел от негодования.

— Это ваших рук дело, господин урядник? — сурово спросил он.

Урядник взглянул на озлобленные лица мужиков, как-то сразу обмяк и опустился на скамью.

Послышались возмущенные голоса:

— Нашел на ком зло сорвать!

— Избили парня…

— Сейчас мы арестуем урядника и отправим под конвоем в Уржум. Там ему растолкуют, что царь даровал народу свободу, — сказал Малыгин.

Мужики одобрительно зашумели, и только дед Ефим возразил учителю:

— Тащить урядника в Уржум — пустое дело. Ничего ему не будет: ворон ворону глаз не выклюет. Давайте лучше проводим от нас господина урядника «с почетом», чтоб он впредь и дорогу к нам позабыл.

Урядника вывели во двор, связали ему руки за спиной и, как куль, закинули на спину лошади. Кто-то распахнул ворота, кто-то ударил лошадь по крупу, и она с места взяла в галоп.

Темнеет. Дует холодный северный ветер. Нудно сеется мелкий дождик — и не перестает, и сильнее не идет. Холодная осень. Тревожная осень.

Глава XV БУНТ

В начале ноября произошло несчастье. Поперечный Йыван, катаясь на коньках на мельничном пруду, попал в полынью, и его утянуло под лед.

Ребята, натерпевшиеся от наушничества Йывана, не очень-то о нем горевали. Лишь надзиратель Потап Силыч сокрушался, что остался без доносчика.

Недели через две ударили большие морозы. Баудер отпускал дрова по скупой норме, и ученики дрогли в классах, мерзли по ночам в общежитии.

Ребята со старшего курса наладились таскать дрова из поленницы. Потап Силыч сразу заметил, что в спальнях стало теплее. Стал следить, кто берет дрова без разрешения, но никого не мог поймать. Тогда он пошел на хитрость. Вынул из полена сучок, в отверстие затолкал заряженный ружейный патрон. Это полено он незаметно для ребят подложил в поленницу и стал ждать.

Незадолго до отбоя в одной из спален грохнул выстрел. В ту же минуту на пороге, злорадно улыбаясь и потирая руки, появился Потап Силыч.

— Попались, голубчики, — сказал он. — Думали меня, перехитрить? Не вышло! Ну, говорите теперь, кто из вас воровал дрова? Ну?

Вперед вышел Ваня Ислентьев. Он недавно вернулся в школу, чтобы отцу не пришлось платить непосильный штраф.

— Выходит, вы, Потап Силыч, нарочно все это подстроили?

Надзиратель самодовольно ухмыльнулся:

— Ты как думал? Вывел вас на чистую воду, ворье!

— Кто ворье? Мы?! — зашумели ребята.

— Вы, конечно! Но теперь вам несдобровать, уж я вам спуску не дам, вы у меня…

Надзиратель не договорил. Неожиданно погасла лампа, ребята в темноте накинулись на ненавистного надзирателя и принялись его тузить.

— Ребята! Да что вы! Я же так только! Я пошутил! — взмолился Потап Силыч.

Но удары продолжали сыпаться на него со всех сторон.

Кончилось тем, что надзирателя схватили за руки и за ноги, вынесли в полутемный коридор и, раскачав, бросили к двери.