Внутренний рассказчик. Как наука о мозге помогает сочинять захватывающие истории - [78]

Конечно, вы можете предпочесть неоднозначную, более модернистскую концовку. Даже если так, вам все равно стоит держать руку на пульсе противостояния между внутренними личностями вашего персонажа и умело и осознанно доносить свою точку зрения до аудитории, чтобы не создалось ощущения, что вы просто-напросто самоустранились от принятия решений из-за нехватки творческой смелости. Какой бы тип финала вы ни выбрали, чтобы удовлетворить аудиторию, он должен давать четкий ответ на главный вопрос – нам нужно видеть, после того как осядет весь хаос и драматизм, кем на самом деле является ваш протагонист.

Именно так выглядят последние минуты «Крестного отца». Майкл присутствует на крестинах своего племянника, где нарекается крестным отцом малыша. Пока он произносит обет, его люди в это время по его приказу расстреливают одного за другим врагов его семьи. После церемонии Майкл бесстрастно наблюдает, как его зятя (отца ребенка, на крестинах которого он только что был, и «предателя», о котором предупреждал Вито) убивают, задушив удавкой. Финальная битва Майкла заканчивается его победой.

Когда сестра Майкла узнает о смерти своего мужа, она в гневе накидывается на него: «И ты стал крестным отцом моего ребенка, ты, грязный, бессердечный ублюдок».

После ее ухода Кей, теперь уже жена Майкла – учительница, с округлившимися глазами слушавшая, как он с присущей ему откровенностью рассказывал о семейном бизнесе в начале фильма, – спрашивает, правдивы ли эти ужасающие обвинения.

– Не спрашивай меня о делах, – говорит Майкл.

– Это правда?

– Довольно!

– Нет!

– Хорошо, – говорит он. – Это единственный раз, когда я разрешаю спросить о моих делах.

– Это правда? – настаивает она. – Так ведь?

– Нет.

Так кем же Майклу предстоит стать? Честным человеком и хорошим семьянином? Или лживым гангстером? Заключительный обмен репликами в фильме принимает форму в последний раз заданного главного вопроса – и последнего ответа на него. Мы наблюдаем, как мафиозные приспешники Майкла почтительно целуют ему руку. И тут экран гаснет.

Примечание к тексту

Эта книга основана на курсах писательского мастерства, вдохновленных исследованиями, которые я проводил в ходе различных писательских проектов. Поэтому она включает фрагменты материала, в основном в переработанном виде, моих предыдущих книг «Еретики» (изд. Picador, 2013) и «Селфи»[345] (изд. Picador, 2017), а также эссе из сборника «Другие» (изд. Unbound, 2019).

Эту рукопись вычитали два эксперта, имеющие непосредственное отношение к ее тематике, – нейробиолог и профессор Софи Скотт и психолог Стюарт Ричи. Я чрезвычайно благодарен им за комментарии, исправления и содействие в устранении недостатков. Я несу полную ответственность за все ошибки, оставшиеся в тексте. Если вы обнаружили неточность, буду благодарен, если вы сообщите о ней через мой сайт willstorr.com, чтобы я мог ознакомиться с ней и при необходимости внести изменения в следующее издание этой книги.

Список благодарностей

Говорят, что «всё есть ремикс», и это особенно верно в случае с данной книгой. Я чрезвычайно благодарен всем нарратологам и академикам, цитируемым на этих страницах, Трэйси Кэрнс и всем в Overlook Press, а также всем экспертам, которых читал все эти годы и чьи имена мог позабыть, а вот идеи – нет.

Спасибо также моему чудесному редактору Тому Киллинбеку и всем в издательстве William Collins, моему драгоценному агенту Уиллу Франсису и великолепному Крису Дойлу, редактору книг, на которых в значительной степени основан «Внутренний рассказчик». Еще я в высшей степени признателен Кирсти Бак из Guardian Masterclasses и Иэну Элларду из Faber Academy за неизменную поддержку. Все, кто вычитывал мою книгу, а именно профессор Софи Скотт, доктор Стюарт Ричи и Эми Грир, предоставившие бесценные советы, – спасибо, что дали воспользоваться вашими превосходными мозгами.

Также выражаю благодарность Крейгу Пирсу, Чарли Кэмпбеллу, Иэну Ли, Чарльзу Фернихоу, Тиму Лотту, Марселю Теру, Люку Брауну, Джейсону Мэнфорду, Эндрю Хэнкинсону, всем в Kruger Cowne и, наконец, моей всегда терпеливой и всегда любимой жене Фарре.