Вниз по реке к морю - [40]

Мэл зашел в маленький альков слева от стены-окна и достал оттуда пару складных стульев. Он установил их напротив окна в пыточную, как будто это был широкий экран плазменного телевизора.

Мы находились в темном и пыльном помещении. А комната с пленным Поукером была отделана белым камнем и залита светом.

– Да, – сказал Мэл, глядя на дело рук своих, – это вокзал «Подземной железной дороги»[18].

– О чем это говорит?

– На Стейтен-Айленде были люди, желавшие освободить столько рабов, сколько будет возможно. От Эллиотвилля и до нашего подвала они посвятили этому свои жизни.

Я даже от пленника отвлекся секунд на десять.

– Я купил это здание в качестве убежища и кое для каких нужд, – продолжал Мэл, – но потом обнаружил его тайное предназначение до Гражданской войны. И мне это, собственно, понравилось. Люди должны нарушать закон, если он им не подходит.

– Он слышит нас? – спросил я, кивнув на Поукера.

– Полностью звуконепроницаемо.

– Как его на самом деле зовут?

– Саймон Крейтон. Родился в городе Джерси. Любит ломать парням ноги. И колотить своих девчонок, но они все равно на него вешаются.

– Что ты узнал от него?

– Да ничего. Я его просто поколачивал… Чтобы настроить на нужный лад к тому моменту, как ты сюда доберешься.

– То есть ты его просто бил? – уточнил я, глядя на любителя ломать ноги. Сквозь зеленоватое стекло видно было его расквашенное, окровавленное лицо.

– Все, что один человек делает, а другой – правильно понимает, можно назвать языком, – процитировал Мэлкворт. – Это я прочитал в одном филологическом журнале. Я искал материалы по ядам, а наткнулся вот на это.

Мэл вернулся в альков, откуда ранее достал стулья, и вышел оттуда с длинным черным плащом, плотными черными перчатками и белой маской, напоминавшей лики мраморных греческих скульптур. Искусственное белое лицо было красиво и мужественно, бесстрастно и лишено обычных человеческих эмоций.

– Я надеваю этот костюм, – поделился Мэл, – и бедный Саймон пугается чуть ли не до смерти.

– А для меня такого не найдется?

– Нет нужды.

– Почему?

– В маску встроены наушники и двусторонний микрофон. Просто слушай ответы Поукера и мне говори, если нужно спросить что-то еще.

Сначала Мэл накинул плащ, который опал складками до самой земли, затем надел маску и перчатки. Он повернул ко мне неподвижное и прекрасное белое лицо, кивнул и направился к двери справа от окна. Там были короткий коридор и вторая дверь. Мэл закрыл за собой первую, а через пару секунд я увидел, как он входит в белую каменную клетку.

Как минимум три минуты он стоял неподвижно, глядя на Саймона Крейтона.

Поначалу обмякший пленник смотрел на него в ответ. Ему было страшно, это совершенно точно, но он старался храбриться. Спустя полминуты от начала их игры в гляделки он начал дрожать.

– Какого хрена тебе надо, чувак?!

Мэл не двигался с места.

– Просто скажи мне, чего ты хочешь… пожалуйста.

По комнате пролетел пренебрежительный выдох, не принадлежавший, как казалось, ни одному из них.

– Да какого ж ляда тебе нужно? – взмолился Саймон. – Я тебя знаю? Я тебе что-то сделал?

Мэл лишь слегка качнул головой, но этого хватило, чтобы Саймон попытался вырваться. Слышно было, как лязгнули кольца цепей.

Мне и самому становилось не по себе.

Прошла еще минута, и Мэл шагнул вперед. Под плащом не было видно его ног, поэтому создавалась такое впечатление, будто он парит.

– Пожалуйста, не надо! – Крейтон принялся орать так, что ни глубина каменного подвала, ни его звукоизоляция не гарантировали, что криков не слышно на поверхности.

Мэл приблизился к прикованному человеку и принялся бить его. Руками и ногами, с оттяжкой.

Экзекуция продолжалась минуты полторы, пока я не сломался:

– Мэл…

Но он продолжал, а я настаивал:

– Мэл, дружище, прекрати. Он мне нужен в сознании и чтоб говорить мог. Он мне нужен живым.

Еще три удара, и Мэл отступил на шаг от истекающего кровью всхлипывающего человека. Он обернулся к стене, которая с его стороны выглядела зеркалом, и я увидел три пятна крови на маске в остальном по-прежнему безупречной.

– Спроси его, зачем он был тогда в кафе «Либерте».

– Что ты делал в кафе «Либерте»? – это был голос Мэла, но он казался измененным и исходил как будто не от человека, а из динамиков в стенах камеры и комнаты наблюдения.

Саймона снова затрясло.

– Мы с Фидо и Винсом должны были отловить одного парня с красным цветком в петлице, но он так и не пришел.

– Кто вас послал?

– Человек по имени Мармот, Уильям Джеймс Мармот.

– Что вы собирались сделать с тем человеком, когда поймаете его?

– Я не знаю.

Мэл пнул Саймона в левую скулу так, что его голова мотнулась и он ударился затылком о белую стену. На граните остался кровавый след.

Саймон завизжал.

– Мы должны были схватить его и допросить, кто он и на кого работает! – выкрикнул он. И, явно не желая, чтобы его снова били, добавил: – Мармот – это аналитик частной охраны, он работает на одного парня, которого зовут Антробус, Августин Антробус. Мармот скрывал имя босса, но Винс догадался, на кого тот работает.

– Чем этот Антробус занимается?

– Тоже в охранном бизнесе. Но он вроде как одиночка. Работает только по своим каналам, в офисе у него всего пара девчонок. Винс как-то его на деле страховал.