Вместе с комиссаром - [61]

— Мы не бандиты, мы простые люди.

— Вы же партизаны, а партизаны и есть бандиты.

— Отпусти нас, а не то нам смерть.

— Отпущу я вас — меня самого убьют. Да что за разговоры, сейчас как бахну в спину!

— На это ты, видать, мастер, — отозвался старший.

— Молчать! — прикрикнул он тогда и наставил автомат.

Так они шли, пререкаясь, потом те снова начали упрашивать его. Но Егору надоело их слушать. Жалко ему пленных не было. Наоборот, он понимал, что его похвалят в комендатуре, а может, еще и отметят. И так он тогда увлекся своими мечтами, что и не заметил, как старший освободил от веревок руки, круто повернулся к нему. Егор едва успел уклониться и, отскочив на несколько шагов, пальнул в него из автомата. Пленный отбежал и схватился за правую руку, из которой струей потекла кровь. Так и довел их Егор до комендатуры, не дав даже сделать перевязки, и, разумеется, получил благодарность. А вечером Перебейнос угостил его самогонкой… Да не может быть, чтоб из них кто-нибудь остался в живых…

Подбадривая себя мыслью, что никто об этом не знает, спешил он к заветному месту. До цели было еще далеко. Старый Сахон выбрал такой уголок, который нелегко было найти. Тем более что Егор был здесь больше десяти лет назад, да еще ночью. Стало даже страшновато: туда ли он идет? Кустарник так разросся, что, обходя его, можно было и сбиться с пути. Он продирался через густой лозняк, оступался в болото, набрал в сапоги холодного скользкого ила. Иногда кричала вспугнутая сова, а не то чудилось, что где-то трещат ветки, и Егор вздрагивал. «А вдруг медведь, — трясся он, — что я тогда делать буду с этим маленьким совком?» Он шел, припоминая дорогу, по местам, куда добирался когда-то при немцах, когда его посылали разведать, далеко ли партизаны. Даже узнал один огромный еловый выворотень, под которым тогда спрятался, укрывшись мохом и дерезой, когда услышал вдали людские голоса. Ну и набрался же он страха! А это ведь и были партизаны. Он тогда на слух узнал деда Савку, который, видно, выводил своих сыновей с друзьями на тайный и самый короткий путь к селу, где была комендатура. Вот если б тогда поймали — конец был бы. Он радовался, что утаил от суда и то, как ходил в разведку, если б доведались, дали бы еще больше.

Вскоре он достиг места, где, очевидно, и партизаны не бывали. То продираясь сквозь заросли, то перескакивая с кочки на кочку, то просто переползая, он выбрался на небольшой островок, ну, не больше чем метров десять на десять. И обрадовался. Тут он когда-то скрывался. И где-то тут ждет его вожделенный золотой крест, который откроет ему дорогу к хорошей жизни. Теперь Егор, уже забыв о том, как он подыхал тут, как выл от комарья, кинулся поскорей к заветному месту. Вот он узнал свою землянку, она, правда, заросла, даже вход найти трудно. Но вот и то место, где находится тайник. И на нем выросла лоза. Егор рванул ее так, что с корней полетели во все стороны комья земли. Скорее за совок. Копать, копать! Даже пот выступил на лице. И наконец — есть! Тряпки истлели, и когда Егор выхватил свое сокровище из земли, расползлись под пальцами, а крест, золотой крест, был у него в руках.

Начало светать. Первые лучи, пробившись сквозь кустарник, осветили крест и обрадованное лицо Егора. Вдруг на лицо набежала тень. Зеленая цвель покрывала крест, и Егора на миг пронзило сомнение: а что, если это не золото? И он, не жалея суконного пиджака, стал тереть полой. Тер долго, ожесточенно, и когда сквозь плесень наконец блеснула золотинка, у него отлегло от сердца. «Не диво, за столько лет налипло разной грязи, — думал Егор, — ее нелегко будет оттереть». И, спрятав крест во внутренний карман, успокоившийся и обрадованный, поспешил домой.

Дома, как только мать ушла по своим делам, он сразу взялся за работу. Тер толченым кирпичом и золой. Чистил до тех пор, пока крест не заблестел на всю хату. Надо было видеть, как расплывалось в счастливой улыбке лицо Егора. Теперь нужно спрятать в надежном месте. Он завернул крест в сухую суконку и положил покуда в закуток на печи, а сам прилег отдохнуть.

Егор лежал на кровати, и хотя очень устал, не мог уснуть. Чего только не грезилось ему! И как он будет хорошо жить, и куда ему надо бы податься, и какая у него будет красавица жена и даже дети, дети… Но тут же пришли и серьезные размышления. А куда же с ним, с этим крестом, сунуться? Кто даст за него хорошие деньги? Двинуться за кордон? Теперь следят так, что не продерешься, а поймают — пропадешь вместе с крестом. Лучше всего — куда-нибудь подальше!.. Может, и на Север… Нет, довольно уже там намытарился. И вдруг ему вспомнилось, как один дружок, с которым он отбывал наказание на Севере, рассказывал, что золото принимают в советских банках и дают за него хорошие деньги. Надо, видно, так и сделать, но уехать куда-нибудь далеко, не в своем же ближнем городе этим заниматься. Поинтересуются, откуда у тебя крест? И внезапная тревога пронзила Егора. Вообще с крестом никуда нельзя идти. Явно ворованный. А что делать? Долго думал, пока не решил: распилить! Не крест он предложит для продажи, а кусочки золота. Кстати, на нем же ничего не написано. Кусочки, и все! Егор твердо остановился на этом.