Вместе с Джанис - [12]

Много позднее оказалось, что она навсегда запомнила этот пустяковый жест внимания с моей стороны. Но тогда, она просто улыбнулась и, вновь меня поблагодарив, исчезла на Хайт–стрит, растворившись в потоке хиппи, дрейфующих по течению жизни.

5

40

Оставшаяся часть 1966 года начала ускоряться и проходить мимо нас, дни растворились и быстро переливались один в другой, как это всегда бывает у влюблённых. Мы с Кимми не скрывали своих отношений, и Кук полностью уяснил для себя картину, в которой, как я понимаю, мы с Кимми — две половинки целого, и что два человека могут полностью подходить друг для друга сексуально. И пока мы были верны друг другу, никаких других женщин у нас не было, парни в счёт не шли, и неважно сколько их было, обманутых, снёсших нам голову, или просто на один пересып. Среди тех парней, которые перебывали в постели Кимми за тот год, одного я запомнила особенно, Билл Кобурн, юноша, косящий под хиппи. Запомнила потому, что был он из очень известной семьи в Пеббл—Бич, и, как мне говорили, обладал вторым контрольным пакетом акций Истман—Кодака. Думаю, я спала даже с большим количеством парней, среди которых могу выделить Марти Боллинса, художественного руководителя и сердце рок–группы Аэроплан Джефферсона. После него у меня был Билл (хоть убей, не вспомнить его фамилию), барабанщик другой рок–группы, Благодарный Мертвец; и Вес Вильсон, пионер психоделического плаката; и, по крайней мере, ещё с полдюжиной других спала.

41

Но ни я, ни она, никто из нас не спал с другими женщинами. Мы так были увлечены друг другом, что даже мысль об этом была невозможна. Другими словами, это была та редкая связь, при которой просто нет места кому–то другому. Мы думали только об одном, как сделать друг друга счастливее. Нам очень нравилось делать разные мелкие подарки. Но однажды мне захотелось большего. Я слышала, что Джоан Баез в своё время подарила Кимми мотоцикл, и мне страшно захотелось увидеть её, мчащуюся по шоссе. Слышала, что Кимми попала в аварию почти сразу, как прервался их зыбкий роман. Мой бутик, на углу Хайт—Ашбери процветал, популярность его росла с каждым днём, и дела шли всё лучше и лучше. В банке у меня на счету лежало пять тысяч долларов, и я решила купить Кимми новёхонький Триумф-500 в виде сюрприза.

«Что за чёрт, — подумала я. — Это всего лишь деньги, а он сделает мою половинку чуть–чуть счастливее».

Триумф мне доставили прямо домой, и я спрятала его в одну из примерочных, в самом дальнем углу магазина. Не прошло и двух часов, как его привезли, пришла Кимми развязной походкой меднозадой львицы. Я сказала, что для неё лежит какой–то пакет во второй примерочной. Я предполагала, какая последует реакция, поэтому сказала, что выйду ненадолго, нужно проверить и переложить на уличном прилавке джинсы.

— Что это? — услышала я голос Кимми.

— Откуда мне знать? — ответила я. — Это кем–то оставлено для тебя.

— Ну-у, — протянула Кимми, слегка поджав губы. — Что за шутка, кто–то забыл ковёр, не она ли?

Я прикусила язык, чтобы не рассмеяться. Я вышла, а она, развернувшись на каблуках, направилась в кабинку. Тут раздался её громкий грудной выдох, так как она, видимо, сбросила тяжёлую ткань и увидела Триумф. Она обернулась ко мне, совершенно оттаяв. И секунды не прошло, как вся её психологическая броня была сброшена.

42

— Ого! Родная моя! — воскликнула она. — Ты его купила для меня?

Я кивнула.

Она бросилась ко мне и стала целовать, но отстранилась, когда заметила, что на нас смотрят посетители. С минуту она преданно, влюблённо и с благодарностью в глазах смотрела на меня, затем вскочила на этот чёртов байк и завела мотор. Двигатель взревел раза два–три, и она рванула прямо к входным дверям. Я подумала, что с полдюжины вешалок уж точно она снесёт с собой, но не тут то было, она лезвием ножа проскользнула через входные двери, как если бы выполняла этот трюк ежедневно всю свою жизнь. Я только успела услышать, как взревел под ней её железный конь. И вот она уже на середине Хайт–стрит, вычерчивает круги, один меньше другого.

— Ты сумасшедшая, мать твою! — завопила я, подбегая к дверям. — Ты убьёшься!

— Чёрта с два, — расплылась она в такой улыбке, что ещё немного и щёки её окажутся на затылке. Она развернулась и направила свой Триумф прямо на меня, остановив его буквально в полуярде от входных дверей, где стояла я.

— Как думаешь, по этой улице, мать её, ездят когда–нибудь машины или грузовики?

Она была перевозбуждена, но тут же напустила на себя серьёзный вид.

— Ну, давай же, цыплячий помёт, — проигнорировав мои слова, произнесла она. — Запрыгивай, и я покажу тебе, как, чёрт возьми, по–настоящему объезжают этих чёртовых матерей.

Я вскочила позади неё, трусливо озираясь. В несколько секунд мы с рёвом промчали всю нашу Хайт–стрит. Только мы развернулись около Оука, как проехали мимо Джанис в её полуразваливающемся белом Санбиме с открытым верхом с небрежно накаряканном названием группы по обоим бортам: «Big Brother and the Holding Company».

43

— И–и–исуси-и-и! — вскричала Джанис, когда мы остановились рядом с ней на красный. — Откуда, чёрт возьми, у вас такая штука?