Влюбленные - [167]

— Уж не хочешь ли ты меня оскорбить, писака?

— Вовсе нет, просто… просто я стараюсь смотреть на вещи объективно. Да, когда-то ты был по-настоящему велик, но те времена давно прошли. Ты можешь убить меня, можешь убить Амелию, но я бы не сказал, что это достойный финал для такого незаурядного, яркого человека, каким ты был много лет назад. Когда-то твое имя гремело по всей стране, а теперь… посуди сам, до чего ты докатился!

Карл улыбнулся. Теперь, когда у него больше не было волос и бровей, придававших его лицу (точнее, лицу Берни) выражение мягкости и мудрости, его улыбка напоминала оскал черепа.

— Кто тебе сказал, что твое убийство будет моим финалом?

— А ты думаешь, что сумеешь застрелить нас обоих, а потом беспрепятственно покинуть отель и исчезнуть?

— Сумел же я беспрепятственно сюда войти, пока ее телохранители, — кивок в сторону Амелии — охмуряли девчонок за стойкой регистрации. Знаешь, Доусон, быть стариком очень выгодно. На стариков и больных никто не обращает внимания.

— Да, вынужден признать — у тебя хорошая маскировка…

— Я это и без тебя знаю.

— …Но не идеальная.

— Тебе-то что за дело? Что я буду делать дальше, тебя не касается.

— А что вы… что́ ты будешь делать дальше?! — спросила Амелия дрожащим голосом. За все время это были ее первые слова. — Ты заберешь Хантера и Гранта?

— На кой черт мне нужны твои сопляки? — искренне удивился Карл.

— Но я… я думала, что все было из-за них! Вы с Джереми инсценировали его смерть, чтобы без помех забрать мальчиков. Уж конечно, никому и в голову бы не пришло, что Хантера и Гранта забрал родной отец, который официально считается мертвым!..

— Джереми действительно этого хотел. Но не я.

— Он не любит своих внуков, и они ему совершенно не нужны, Амелия, — пояснил Доусон. — Карл вообще никого не любит.

— Я не имею ничего против мальчишек. — Карл подтолкнул Амелию локтем. — И против тебя тоже, красотка. Как говорится, ничего личного…

Эти слова натолкнули Доусона на новую идею. Она, правда, была не ахти какой плодотворной, но ничего другого он просто не мог придумать. «Заставь его говорить, тяни время, отвлекай, льсти… и молись, чтобы свершилось чудо!» — твердил он себе.

— Так, значит, ее брак с Джереми, его фальшивое посттравматическое расстройство, развод — все это с самого начала было частью одного большого плана, так? — проговорил он, изображая удивление.

— Именно так, — подтвердил Карл. — Ты, Амелия, была всего лишь инструментом, с помощью которого я осуществлял свой план, но теперь ты мне больше не нужна. К сожалению, благодаря предсмертным признаниям Джереми это белое дерьмо Стронг был оправдан, и…

— Значит, если бы все прошло, как ты задумал, если бы Уиллард Стронг отправился в камеру смертников, а полицейский не подстрелил Джереми, тогда ты и твой сын могли бы беспрепятственно сеять хаос и смерть… В этом заключался твой план, Карл?

— Что теперь говорить об этом, раз Джереми мертв, а Стронг на свободе?

— Да, но мне все-таки хотелось бы знать, как именно это должно было сработать. Как ты собирался все организовать? У тебя близорукость, плохо работают ноги… Вероятно, ты планировал держаться в тени — разрабатывать и планировать террористические акты, диверсии, ограбления, а исполнение поручить Джереми. То есть он делал бы для тебя черную работу, рисковал жизнью, а ты оставался бы чистеньким… Ну, я угадал?

— При чем тут риск? Мои схемы безупречны и срабатывают всегда! — хвастливо заявил Карл. — Кроме того, как ты правильно заметил, мертвеца бы ни в чем не подозревали. Даже если бы на воздух взлетел, скажем, целый школьный автобус! Никому бы и в голову не пришло, что это дело рук человека, который официально признан умершим.

— Гм-гм… — Доусон покивал в знак того, что признает его правоту. — Но ведь все пошло не так, как ты задумал, правда?.. Джереми занервничал и убил Стеф вместо Амелии. А самое скверное заключалось в том, что на плаще остался отпечаток его пальца. Мертвецы не оставляют следов, не так ли? Джереми Вессон внезапно воскрес, а это означало, что на первоначальном плане пришлось поставить крест. Скажи, тебе не было досадно, что все сорвалось из-за пустяка?

Карл ничего не ответил. Но Доусон знал, что попал в больное место. Палец Карла, заплясал на спусковом крючке, и журналист понял, что сейчас раздастся выстрел. Нужно было срочно что-то придумать или, по крайней мере, попытаться снова отвлечь Карла.

— По-видимому, Джереми все же не мог равняться с тобой ни по уму, ни по твердости характера! — быстро сказал Доусон. — Он хотел быть таким же хладнокровным и безжалостным, как ты, но неожиданно у него проснулась совесть. Перед смертью он расспрашивал меня о своих детях и сожалел — вполне искренне, как мне показалось, — что ему пришлось плохо обойтись с женой. А еще он до последнего вздоха оплакивал свою мать… — Тут Доусон внимательно посмотрел на Карла, но глаза старого убийцы ровным счетом ничего не выражали. Казалось, он даже не моргал — такой холодный, неподвижный взгляд мог быть у змеи перед броском.

— Ты ведь убил ее, правда? — спросил Доусон.

— Жаль, что ты не пишешь детективы, парень. У тебя просто талант!..