— Смотри, вон твоя соседка шагает!
— Ага, вижу.
— Роскошный орех у неё — не придерёшься!
— И как же это ты с балкона разглядел её орех?
— Ну так я не первый раз его заметил. Признавайся, Славян, передёргиваешь на неё?
— Ой, да пошёл ты! Мы в одну группу садика ходили.
— И чё? Как это тебе может помешать? Девка то — огонь!
— Кури быстрее.
— Слушай, так она наша ровесница, что ли? Раз, говоришь, что с тобой в одной группе была?
— Да ты прямо гений!
— Ого! А по ней и не скажешь. Я думал, что она студентка или типа того. Так чего, давай я к ней подкачу?
— Без шансов.
— А что тебе, жалко, что ли?
— При чём тут я вообще? Глянь.
— Это что, за ней «бэха» подъехала? Ни хрена себе! Ага, внутрь садится. Крутые на «бэхе» басы, на весь двор качают. Клёво!
— Всё ещё хочешь подкатить? У тебя даже велика нету.
— Есть! В деревне. А я у тебя мотор возьму и подкачу к ней!
— Ну-ну. Пошли уже, ещё разок тебя разнесу за «Реал» и расходимся. Родители скоро должны вернуться.
— Эй, я хотел на этот раз за «Реал»!
Родя выбежал с балкона, чтобы первым занять место на диване, схватить джойстик и выбрать команду.
Слава проводил взглядом громыхающую неразборчивой, но громкой музыкой машину. Водитель то поддавал газу, то замедлялся, лихо виляя по узким дворовым проездам. Бродячая собака опрометчиво выбежала на дорогу перед «бэхой». Машина и не думала сбавлять скорость, но благо животное успело отскочить. Собака лаем проводила обидчиков. Обидчики выехали на дорогу, подрезав другую машину. Пронзительный и негодующий визг тормозов остался позади умчавшейся «бэхи».
Прикрыв окна так, чтобы тёплый августовский ветерок мог разогнать запах курева, Слава презрительно плюнул вниз на прощание и отправился в комнату вслед за другом.
— Я буду за «Реал»! — встретил его Родя, уже приготовившейся к очередной футбольной баталии.
— Да играй кем хочешь. Твои кривые руки ни одна команда не спасёт.
* * *
Вечер выдался скучным. До начала занятий в выпускном, одиннадцатом, классе оставалось всё меньше времени. Каждый скучный домашний вечер ощущался маленькой трагедией.
Запланированный поход на нон-стоп в новый кинотеатр накрылся по банальной причине — ни у кого из компании не оказалось денег даже на билет. Не говоря уже о пиве. Какой без него смысл до утра пялиться в экран?
Играть в приставку Славе не хотелось, за компьютером работал отец и, как назло, разрядился планшет. Делать было совершенно нечего. Вдобавок ещё хотелось курить.
На его предложение в беседе пойти хоть немного погулять, никто не откликнулся. Хоть одному иди. Часы показывали половину десятого. С разрешением выйти из дома могли возникнуть проблемы.
Слава обдумывал, куда можно отпроситься у родителей, да ещё и так, чтобы ему выделили хоть сколько-нибудь денег.
К нему в комнату как всегда совершенно бесцеремонно заглянула мама.
— Бездельничаешь? — задала вопрос с обвинительными интонациями в голосе.
— Типа того. Лето ведь.
Мама Славы облокотилась на дверной косяк, сложив руки на груди. Уставшие глаза под едва заметными — настолько органично они вписывались на её лице — очками недобро сверкнули.
Слава по её виду и интонации вопроса сразу определил, что по неведомой причине настроение у родительницы отвратное, а сын в такие моменты становился идеальной отдушиной.
— Может, уберёшь телефон, когда я с тобой разговариваю?
— Без проблем.
Слава отбросил телефон на диван, сменил лежачее положение тела на сидячие и с напускным интересом смотрел на мать, ожидая следующих её реплик.
— Ты вообще понимаешь, что переходишь в выпускной класс? Следующий год для тебя будет решающим в жизни. Ты хоть немножко об этом думаешь?
— Ага, мам. Каждый день об этом думаю.
Мама Славы склонила голову набок, обдумывая, прозвучало ли это искренне или саркастично. Сам Слава, впрочем, тоже не мог с этим определиться.
— Раз думаешь, почему не занимаешься?
— Мам, лето ведь!
— И вам ничего не задали на лето? Ладно, два месяца ты отдохнул, чёрт с тобой, хотя мог бы и подработать где-нибудь, а не у нас с отцом на папиросы стрелять.
— Я не курю так-то! — Слава попытался изобразить обиженное выражение лица. Получилось не очень.
— Год ты, слава богу, без троек закончил, но баллы твои в пробных экзаменах не впечатляют, — продолжала мать, не обратив внимание на возражения сына. — А набрать баллы — это для тебя сейчас самое важное. Мы не собираемся каждый год платить те сумасшедшие деньги, которые дерут в нашем универе.
— А как насчёт того, чтобы перестать тачки каждый год менять? Может, тогда и бабки за обучение не такими сумасшедшими покажутся?
Ноздри матери начали заметно раздуваться. Плохой знак.
— Так! Ты что тут вздумал деньги наши считать, сопляк?! — теперь её щёки начали приобретать алый оттенок. Ещё один плохой знак. Слава надеялся не довести дело до третьего знака, после появления которого — пиши пропало. Он уже сам начал жалеть, что огрызнулся.
— Не твоего это ума дела! Да ты должен молиться на нас, что ни в чём не нуждаешься, в отличие от многих твоих сверстников! Одеваем, обуваем, кормим как на убой, мопед, планшет, телефонов у тебя уже не счесть сколько было, только за этот год. А он лежит, развалился на диване…
