Властелины Пограничья - [24]

- Я все-таки не могу понять, что ты есть? - тихо и твердо проговорила Пенелопа.

- Глупая, - снисходительно ответила Кукбара, - "Я часть той силы, что вечно всем желает зла, и вечно совершает благо". Так яснее? Я все, чего в тебе есть плохого, все, что ты вечно забивала, то, что вырвалось тут наружу. Я стала самостоятельной, так какого хрена, я пойду за тобой? Я выкинула тебя отсюда. Ты мне не нужна здесь, как и я тебе там. Но мы связаны, все же мы один человек… Жаль…

Как там муж наш, кстати?

Пенелопа вздохнула и собралась.

- По тебе вижу, что плоховато, - снисходительно сказала Кукбара, - Он всегда любил только меня, - А ты его распустила. Ну, добрала этим молоденьким доктором. Только ты же помнишь, он нам отказал…

- Он тебе отказал, - фыркнула Пенелопа, - Вспомни, из каких побуждений мы с тобой это делали? Аппетитный молодой человек, левак укрепляет брак и так далее. Сейчас все по-другому.

- Сейчас без меня ты размякла и влюбилась. Но не забывай, у нас принципы, через которые даже ты не переступишь, соплячка, - как-то сочувственно казала последнее слово Кукбара, - К чему я веду этот разговор. Я могу помочь нам с мужем. Я буду приходить после снов. За год я так и не смогла выпытать у этого Андреса, как он может перейти в бодрствующее сознание. У меня есть соображения, но они требуют времени.

Кстати, хочешь посмотреть, чем я тут занимаюсь? - Кукбара поднялась.

- Нет, - помотала головой Пенелопа, на Кукбару ей даже смотреть было противно.

- Это был риторический вопрос. Твое мнение меня не интересует, - Кукбара ухватила Пенелопу за локоть и поволокла вон из пещеры. На самом выходе из пещеры был цирковой шатер. Над ним висела свежая вывеска: "Театр говорящих пауков Кукбары фон Шпонс".

- Что это за говорящие пауки?

- Это те, кого ты постоянно жалела, а я всегда ненавидела. Всевозможные пауки с разных концов мира и каждый вечер почти приходят другие. Некоторые устраиваются ко мне артистами. Просто я даю 2 вида концертов: развлекательные и карательные. Пока надо завлечь этих… существ, поэтому больше развлекательных. Ну, я еще и к карательным успею приступить, - деловито рассуждала Кукбара.

- Мерзко, - фыркнула Пенелопа.

- Еще б тебе нравилось, - усмехнулась Кукбара, она потащила сестрицу в хозяйственную часть своего цирка.

Длинными рядами, которые никак бы не могли поместиться в небольшом снаружи цирке, стояли клетки с пауками. Их было много, некоторые сидели по 2-3 в одной клетке. От разноцветья в глазах рябило, они была всевозможных цветов, даже тех, о которых Пенелопа и не подозревала. При виде Кукбары пауки сиротливо жались друг другу или к дальней стенке клетки. В самом конце стояла большая клеть. В ней прикованный за все восемь лап сидел огромный, весь в шерсти черный паук.

- Здравствуй, Андрес, - царственно сказала Кукбара, затаскивая в клетку за собой Пенелопу.

Паук обратил мученические восемь глаз на посетительниц и ничего не сказал.

- Отвечай, когда с тобой говорят! - Кукбара щелкнула хлыстом перед самой мордой паука.

Пенелопа с удивлением отметила, что хлыст пропал в небытие, откуда и появился.

- Здравствуй, Кукбара, - тихо пробормотал паук.

- Умница, - осклабилась та, - Знакомься, это моя… вторая половина. Не чета твоей, правда? Самостоятельная, да еще и мужу изменяет, да, солнышко? - сверкнула разными глазами Кукбара.

- Убей меня, - прошептал паук, глядя на Пенелопу.

- Э-э-э нет, ишь, чего захотел, голубчик, - Кукбара положила руку на мех паука. Из-под ее руки пошла лиловая волна. Шерсть Паука начала окрашиваться в лиловый цвет. Паук мужественно терпел, но на морде выражалась мука.

- Ему же больно! - воскликнула Пенелопа.

- Невыносимо, - с удовольствием ответил Кукбара, - я легко могу его убить, но это только на руку такому мерзкому созданию. Он не все секреты мне рассказал, да, дорогой?

- Прекрати, - застонал Андрес.

Из-под руки Кукбары потекла зеленая волна.

Паук тихо взвыл.

- Да, что ты творишь, чудовище! - Пенелопа толкнула Кукбару и повалила на пол.

- Ну, развлеклись и будет. Вечно ты всех защищаешь, дуреха, - беззлобно сказала Кукбара, поднимаясь.

Она отряхнула руки и одежду, и снова поволокла Пенелопу прочь. Та оглядывалась, пауки провожали их долгими, сочувственными и печальными взглядами.

- А истинные к тебе приходят? - спросила Пенелопа, когда они уже вышли из театра.

- Нет. Они настолько заняты своими безумиями, что не могут прийти. Безумие отнимает слишком много времени, чтобы тратить его еще и на развлечения.

- Зачем нам все это?

- Это наша судьба, солнышко, - Кукбара довольно облизнула губы и причмокнула.

- И что за имя дурацкое!

- Твоё-то, конечно, - рассмеялась Кукбара, - Пе-не-ло-па, половина мягких, половина твердых, половина глухих, половина соноров… Так и живешь ни туда, ни сюда. Ни рыба, ни мясо. То ли дело моё имя: Кук-ба-ра. Только взрывные, только твердые, да еще и один вибрант, а не твои нежные "н" и "л". Так что, солнышко, я твоя лучшая половина…

- А я более жизнеспособная, - вдруг сказал Пенелопа, ее осенило, и она спешила поделиться, - Я только что это поняла. Ты будешь умирать, а я останусь жить. Я более жизнеспособная, чем ты.