Власть - [71]
— Возьми! — шепнул бородач. — Это мое удостоверение вестового. Можешь ходить свободно. Иди влево и будь осторожен — на этот раз офицеры выделили в наряд кулацких сынков.
Удалившись, Дину ощутил потребность еще раз взглянуть на бородача и оглянулся. Глаза моряка по-прежнему оставались насмешливыми. Или, может быть, просто озорными.
Дину глубоко вздохнул. Он смешался с моряками, как дисциплинированный солдат, одернул форму и направился прямо к командору.
— Господин командор, разрешите доложить…
Командор, пересекавший площадь, остановился, едва смерив Дину презрительным взглядом. Но выражение его лица изменилось: на нем отразилось удивление, когда матрос неожиданно схватил его за руку и быстро потянул в сторону.
— Сюда, пожалуйста, господин командор!
Эти слова были сказаны повелительным тоном, и, почувствовав это, командор взбесился:
— Осел, как ты смеешь?!
Он хотел вырвать руку, но Дину крепко держал ее.
— Успокойтесь, господин командор. То, что я хочу вам сказать, гораздо интереснее того, что хотите сделать вы.
Командор попытался обрести властный вид.
— Как ты…
Но на него был устремлен столь жесткий взгляд, что командор счел необходимым снизить тон и спросил более миролюбиво:
— Что тебе нужно от меня?
— Хочу, чтобы вы меня заверили, господин командор, — твердо и сурово прозвучал голос моряка, — что не сделаете больше ни одного шага в сторону примэрии и не дадите хулиганам предпринять какие-либо действия. Взрывное устройство в ваших руках, демонтируйте его!
Командор побледнел, потом покраснел и выдавил сквозь зубы:
— Как ты смеешь? Я сейчас же позову охрану!
Но моряк только крепче сжал его руку:
— Не позовете! И сделаете то, что я скажу. Это единственная для вас возможность спасения. На вашей совести уже есть гибель одного человека. Делайте то, что я говорю, — это ваш единственный шанс. — Дину, еще раз окинув командора взглядом и убедившись, что его слова возымели действие, в насмешку встал по стойке «смирно» и громко произнес: — Слушаюсь, господин командор! — Он четко, по-уставному, сделал поворот кругом через левое плечо и исчез.
Командор не сразу пришел в себя. Да, хорошо было бы, если бы он смог выманить коммунистов из здания, отвести их на какое-нибудь судно и поднять трап, чтобы лишить их всякой связи с городом!
И он набросился на одного из лейтенантов:
— Всем оставаться на местах! Не двигаться, ясно? Я не хочу больше отвечать за кого-либо! Никому больше ничего не делать! Всем замереть! Я ни за что не отвечаю! Ни за что, понимаете?! Сегэрческу столько времени сидел в примэрии и даже не заметил, сколько их в здании!..
Тут на его щеке кто-то запечатлел два сочных поцелуя. То был префект:
— Братья, вы спасли нас! Спасибо вам, братья.
Весь потный, он обернулся, пытаясь поцеловать и Сегэрческу, но инженер движением пальца удержал его на расстоянии и высокомерно проговорил:
— Я вас спас, господин префект! Если бы я не поговорил крепко с Дрэганом и не нагнал бы на них страху, вас не было бы здесь.
Префект не понял, какую игру ведет инженер.
— Да, да! Разрушим ее! — заявил он высокопарно. — Подрывайте ее!..
Взгляд Сегэрческу был холодным, резким, жестким.
— Орешь, префект, орешь… А когда мы были там, ты помог им разыграть свою партию. — Он важно, словно надменный петух, повернулся всем своим небольшим телом к командору и поучительно изрек: — Да, да, господа, есть еще среди нас такие, кто не понял, что у нас, потомков римлян, коммунизм не может пустить корней! — Он с важным видом поблагодарил за несколько раздавшихся хлопков, избегая смотреть на отупевшего префекта. Потом отступил на два шага назад и, окинув всех горделивым взглядом, начал короткую речь: — Да, господа, случившееся служит ясным подтверждением моих слов. Мы, которые почувствовали смерть над своей головой, хорошо отдаем себе отчет… — Он говорил ровно, без энтузиазма, но с властными нотками в голосе. И, к своему полному удовлетворению, он чувствовал, что, несмотря на свой маленький рост, завладел вниманием всех слушающих. Однако он не выказывал этого удовлетворения. По натуре инженер был человеком трезвым и холодным. И именно благодаря этому брал верх над остальными. Он продолжал говорить, хотя прекрасно понимал, что его слова не имеют значения: — Время, в течение которого мы стояли лицом к лицу со смертью, позволило нам полностью понять, что только мы можем спасти страну…
Но в эту минуту, отскочив от полей шляпы, перед его глазами проплыл листок бумаги, точно такой, какие появились в руках и остальных господ. Раздосадованный, что его прервали, он поднес листок к глазам. На нем фиолетовыми буквами было отпечатано: «Именем рабочего класса города приказываем…»
Сегэрческу хотел что-то сказать еще, но с башни примэрии ветром приносило все новые и новые листки, и они облепляли его со всех сторон.
Василиу воспользовался суматохой на площади, чтобы войти в здание примэрии. Часовые командора отдали ему честь и раздвинули железную решетку перед дверями.
В холле примэрии он увидел при силуэта. Три пары глаз смотрели на него из темноты.
— Я от товарища Олару, — быстро произнес он, чтобы рассеять их враждебность и свою собственную неловкость, но тут же спохватился и подумал: «Товарищ Олару?.. Я сказал «товарищ»?»
Амелия была совсем ребенком, когда отец ушел из семьи. В тот день светило солнце, диваны в гостиной напоминали груду камней, а фигура отца – маяк, равнодушно противостоящий волнам гнева матери. Справиться с этим ударом Амелии помогла лучшая подруга Дженна, с которой девушка познакомилась в книжном. А томик «Орманских хроник» стал для нее настоящей отдушиной. Ту книгу Амелия прочла за один вечер, а история о тайном королевстве завладела ее сердцем. И когда выпал шанс увидеть автора серии, самого Нолана Эндсли, на книжном фестивале, Амелия едва могла поверить в свое счастье! Но все пошло прахом: удача улыбнулась не ей, а подруге.
Взору абсолютно любого читателя предоставляется книга, которая одновременно является Одой Нулевым Годам (сокр. ’00), тонной «хейта» (ненависти) двадцатым годам двадцать первого века, а также метамодернистической исповедью самому себе и просто нужным людям.«Главное, оставайтесь в себе, а смена десятилетий – дело поправимое».
Когда жизнь человека заходит в тупик или исчерпывается буквально во всем, чем он до этого дышал, открывается особое время и пространство отчаяния и невесомости. Кейси Пибоди, одинокая молодая женщина, погрязшая в давних студенческих долгах и любовной путанице, неожиданно утратившая своего самого близкого друга – собственную мать, снимает худо-бедно пригодный для жизни сарай в Бостоне и пытается хоть как-то держаться на плаву – работает официанткой, выгуливает собаку хозяина сарая и пытается разморозить свои чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Охота на самцов» — книга о тайной жизни московской элиты. Главная героиня книги — Рита Миронова. Ее родители круты и невероятно богаты. Она живет в пентхаусе и каждый месяц получает на банковский счет завидную сумму. Чего же не хватает молодой, красивой, обеспеченной девушке? Как ни удивительно, любви!
В сборник популярного ангольского прозаика входят повесть «Мы из Макулузу», посвященная национально-освободительной борьбе ангольского народа, и четыре повести, составившие книгу «Старые истории». Поэтичная и прихотливая по форме проза Виейры ставит серьезные и злободневные проблемы сегодняшней Анголы.