Власть - [68]

Все повернули голову к двери, откуда послышался тихий стук.

Побледневший, что резко контрастировало с его яркой одеждой, в дверях появился Катул Джорджеску.

— Простите меня, я попросил разрешения у друга, который охраняет нас внизу, чтобы он пропустил меня. Дайте, пожалуйста, мне немного бумаги. Я хочу написать репортаж, самый серьезный репортаж в моей жизни… то есть единственный серьезный репортаж в моей жизни.

Он говорил искренне и торжественно, что ему явно не шло. Он схватил листы бумаги, которые резко протянул ему Дрэган, хотевший как можно скорее избавиться от него, но с места не двинулся. Глаза его были устремлены в одну точку: он заметил кружку с водой. Сначала он колебался. Сделал шаг, отступил. Потом протянул руку.

— Это вода?

— Да, — быстро ответил Дрэган, недовольный тем, что журналист отвлекает их от дела.

Джорджеску бросился к кружке, схватил ее и с жадностью выпил. Поставив кружку на место, он с опаской посмотрел на Дрэгана.

— Простите меня, я эгоист. Всю выпил… Правда, там ее было мало. Там, на площади, отключили воду, и здесь ее нигде нет… Меня мучает совесть, что я эгоист. Впрочем, я за этим и пришел… я с утра заметил эту кружку. А когда убедился, что воду перекрыли, мне особенно захотелось пить. — Он смотрел на остальных, будто удивляясь, что его не бьют. — Но, знаете, репортаж я все равно напишу. Уединюсь в какой-нибудь комнате и напишу. Я ведь честнее, чем кажусь… Я прямо скажу вам: ваша серьезность меня трогает… — Он отступил назад и, смущенно улыбаясь, сказал: — Центральная пресса благодарит вас!

Он вышел, оставив позади себя грустную тишину, которую нарушил перепуганный голос Трифу:

— Перекрыли воду?!

Дрэган даже не посмотрел на него.

— Значит, во-первых, пошлем через торговцев; во-вторых…

— Мы бросим листовки с башни примэрии, — сказал Киру не очень убежденно, уверенный, что это далеко не самое эффективное решение.

— Сбросим, — поддержал его Дрэган, — но… — Он неожиданно вскочил со стула, подошел к Дину, обнял его, снял с его головы берет. — Нашел! Не смотрите на меня так, я не сошел с ума! Я нашел способ, как доставить постановление в город!.. Дину, ты можешь выйти. Мы отпустим торговцев, и ты проберешься вместе с ними. Пронесешь и постановление. Расклеишь в городе!

— Ага, — догадался Киру, — мы сделаем так, чтобы торговцы начали кричать. Моряки придут освободить их, в это время товарищ Дину в форме проберется среди них.

— Что скажешь, Дину? — Дрэган смотрел на него обрадованный, восхищенный. Все были довольны. Ничто другое их не интересовало.

Киру, довольный, сказал:

— Клянусь моей Смарандой, блестящая идея!

— Киру, позови Тебейкэ!

Когда вошел Тебейкэ, Дину сказал:

— Я понял. План хорош. Но почему именно я должен выйти отсюда? Пусть кто-нибудь возьмет мою форму.

Киру и Тебейкэ переглянулись и в один голос решительно ответили:

— Нет!

— К тому же моряки тебя знают. Тебе легче пробраться… Мы тебе даем поручение пробраться в город, — добавил Киру.

— Да! — подтвердил и Тебейкэ.

— Да! — послышался еще один голос. Удивленные, все повернулись к Трифу. У газетчика был серьезный вид. — Да, товарищи, и я голосую за ваше предложение!

«Учуял, осел, что есть возможность спасти свою шкуру», — подумал Дрэган, но ничего не сказал ему и подошел к Дину:

— Учти, твой долг — остаться в живых и выполнить порученное тебе дело. Будь осторожен… Проберешься по холму так, чтобы тебя не заметили торговцы, с которыми вместе ты и выйдешь.

Дину хотел сказать что-то, но промолчал. Товарищи начали запихивать ему под одежду листки с отпечатанным постановлением и списками цен. Когда товарищи закончили, Дину затянул пояс, надел берет и направился к выходу.

— До встречи, товарищи!

Его медленно проводили к двери. Открыли ее, вошли в приемную, прикидывая, как лучше неожиданно появиться в холле, чтобы торговцы не заметили Дину.

В кабинете примаря, на одном из стульев напротив стола, остался сидеть съежившийся Трифу.

Он безотчетно повторял:

— Конечно, товарищи, я верю в партию: нас спасут.

В этот момент раздался продолжительный телефонный звонок.

— Говорит Танашока, — сняв трубку, услышал Трифу такой знакомый голос и радостно воскликнул:

— Здравствуйте! Дай вам бог здоровья!

30 октября, 2 часа 13 минут

Дрэган взял телефонную трубку спокойно, неторопливо. Он был уверен в том, что ему нужно было сделать, и сознавал все последствия своих действий.

Дрэган стал другим человеком. Он чувствовал, как все силы и способности, которые он не использовал более тридцати лет, все скрытые тайники ума, вдруг проявили себя и стали активными. Они заставляли его мыслить, анализировать, думать и чувствовать в тысячу раз четче, чем когда-либо. Он испытывал чувство огромной ответственности, потому что оказался в положении, когда другие ждали от него слова, решения. И это заставляло его быть особенно серьезным.

По-видимому, так же серьезно звучал его голос в аппарате:

— Господин Танашока, я хотел поговорить с вами, чтобы еще раз ясно сказать вам: из этой примэрии мы не выйдем, а вы должны выполнить то, что обещали, и с завтрашнего утра начать продавать продукты по нормальным ценам.

На другом конце провода было тихо, и Дрэган подумал, что связь прервалась снова. Но старик просто молчал. Потом голос его зазвучал снова.