Владислав Стржельчик - [21]

Сценическая трактовка образа явно не совпадала с той, что была предложена в пьесе. И все же нельзя не заметить, что Стржельчик оказался по-своему убедительным и последовательным. Играя драму приспособленца, он оказался психологически весьма прозорливым, трезво оценив характер героя и дальнейшее развитие его судьбы. Спустя пять лет в телевизионном спектакле «Братья Рико» по Жоржу Сименону он как бы доиграл собственный вариант «Четвертого», рассказал собственную версию истории о конформисте.

История о братьях Рико — сумрачная и тягучая.

В весьма почтенной корпорации американских гангстеров случилось чепе: внезапно отказало звено хорошо налаженного механизма. В течение многих лет семейство Рико — мать и трое ее сыновей — служили сообществу. И как снег на голову, младший Рико вышел из игры. Женился на дочери фермера и скрылся, испарился, словно утренний туман, в плодородных штатах Америки. Первый камушек потянул за собой второй. Потяжелее. Исчез средний брат Рико — головорез, убийца, карающий меч организации. Остался старший Рико — уважаемый глава семейства, хозяин небольшого, но прибыльного предприятия, истый американец, благородный и практичный делец, каковых по-английски величают джентльменами. На долю старшего Рико и выпадает «дело»: необходимо найти младшего брата, чтобы обезвредить его. Нет, совесть джентльмена может быть спокойна, ему не придется брать на душу грех братоубийства. Да скорее всего младший Рико останется жить, его только любезно попросят убраться из Америки, поскорее и подальше. Это не убийство, уверяет гангстерское начальство, а если же и случится что-нибудь непредвиденное, то не в присутствии Рико-старшего. Он ведь джентльмен, он должен спать спокойно.

Роль брата-джентльмена уготована Стржельчику. И как он роскошествует в роли, представляя поначалу этакую воплощенную респектабельность и добродетель!

Утренний кофе, сигара, газеты, жена, для которой припасен традиционный поцелуй в щеку. Да, он, конечно, позвонит ей, если придется задержаться по делам или срочно вылететь в другой штат — мало ли что... Рико-старший! Он буквально излучает респектабельность и добродетель. Он бесспорно тот самый добропорядочный американец, улыбающееся лицо которого смотрит с афиш и этикеток, призывает, убеждает, настаивает: «Делай, как я! Будь, как я!» Он — национальный любимец, он — эталон Америки, ее гордость, слава и надежда. Правда, мимолетный оценивающий полувзгляд, доставшийся явно не респектабельной секретарше, намекает на иные потаенные движения Рико-старшего. Ну, а в остальном он весь налицо!

Замечательны метаморфозы, которые происходят с Рико — Стржельчиком в обществе разных людей. Весь — довольство и благополучие, он сникает перед светлыми очами своего босса — главы корпорации. В состоянии полусна-полуобморока, слегка пошатываясь и натыкаясь на предметы, выходит он из комнаты, и дверь как будто выталкивает его наружу: сил нет.

Самодовольный баловень фортуны, он заискивает перед угрюмым фермером — тестем своего брата, надеясь выведать тайну исчезновения младшего Рико. Он неважно чувствует себя у матери, шкура шпика сидит на нем неловко. Он юлит, выкручивается, мечется в поисках спасительной лазейки. Он измучен вконец. Но ради своего благополучия он пойдет на все, и на предательство брата в том числе. Он — деловой американец. И потому через несколько часов он сядет в самолет и полетит в свой благословенный дом. Дело сделано, он оправдал доверие босса, и теперь его ждет респектабельный халат, столь же респектабельные кофе, сигара, газеты, жена.

Здесь следует задуматься над тем, какова же природа драматизма, который принес Стржельчик на телеэкран из театра.

У Рико-старшего страсть к преображению. Не внешнему, а внутреннему. Он всю жизнь стремился одеться и загримироваться под избранный им идеал человека. Вне этой маски, вне избранного им амплуа он жить не может, он разучился жить иначе. Несколько театральная манера поведения Стржельчика на телеэкране в данном случае не казалась нарочитой, как это было в «Четвертом», она «ложилась» на образ, срасталась с его сущностью. Рико заражен болезнью лицедейства, когда я не есть я, а некое другое лицо, воплощающее собой мыслимый образ жизни, мыслимый кодекс чести, в данном случае идею благополучия как единственно приемлемое для героя Стржельчика руководство к жизни. Ради этого идеального лица и старался Рико, шел на преступление, лишь бы сохранить эфемерную видимость благополучия, которого он домогался всю жизнь. Таким образом, спустя несколько лет Стржельчик попытался как бы взорвать заданность пьесы Симонова «Четвертый», с большей аналитичностью осмыслив ее исходную ситуацию на телеэкране.

Театральная же судьба Стржельчика после «Варваров» складывалась не слишком благополучно.

Наряду с «Четвертым», в том же 1961 году, актер сыграл самовлюбленного мужа в пьесе-сказке «Верю в тебя», роль, о которой не стоило бы и упоминать, если бы спектакль не занял прочного места в репертуаре театра. Непритязательная комедия-полуводевиль из современной жизни, с минимальным — по моде тех лет — количеством действующих лиц, естественно, привлекала зрителей, способствуя популярности актера, но и диктовала определенную систему актерской выразительности. Талантливый и эгоистичный муж-архитектор, жена, тоже архитектор, но неудачница, и друг-сказочник, заставивший героиню «поверить в себя»,— характеры действующих лиц, коллизии, возникающие между ними, допускали и мелодраматическую напыщенность, и буффонные трюки, и сомнительного качества остроты.