Владимир Высоцкий. Сочинения в 2-х томах - [11]

Когда начну свою статью читать,

И кровь в висках так ломится-стучится, —

Как мусорá, когда приходят брать.

1964[30]

НАВОДЧИЦА

— Сегодня я с большой охотою

Распоряжусь своей субботою,

И если Нинка не капризная,

Распоряжусь своею жизнью я!

— Постой, чудак, она ж — наводчица, —

Зачем?

          — Да так, уж очень хочется!

— Постой, чудак, у нас — компания, —

Пойдем в кабак — зальем желание!

— Сегодня вы меня не пачкайте,

Сегодня пьянка мне — до лампочки:

Сегодня Нинка соглашается —

Сегодня жисть моя решается!

— Ну и дела же с этой Нинкою!

Она жила со всей Ордынкою, —

И с нею спать ну кто захочет сам!..

— А мне плевать — мне очень хочется!

Сказала: любит, — все, заметано!

— Отвечу рупь за сто, что врет она!

Она ж того — ко всем ведь просится…

— А мне чего — мне очень хочется!

— Она ж хрипит, она же грязная,

И глаз подбит, и ноги разные,

Всегда одета как уборщица…

— Плевать на это — очень хочется!

Все говорят, что — не красавица,

— А мне такие больше нравятся.

Ну что ж такого, что — наводчица, —

А мне еще сильнее хочется!

1964[31]

СЧЕТЧИК ЩЕЛКАЕТ

Твердил он нам: «Моя она!»

«Да ты смеешься, друг, да ты смеешься!

Уйди, пацан, — ты очень пьян, —

А то нарвешься, друг, гляди, нарвешься!»

     А он кричал: «Теперь мне всё одно!

     Садись в такси — поехали кататься!

     Пусть счетчик щелкает, пусть все равно

     В конце пути придется рассчитаться».

Не жалко мне таких парней.

«Ты от греха уйди!» — твержу я снова.

А он — ко мне, и всё — о ней…

«А ну — ни слова, гад, гляди, ни слова!»

     Ударила в виски мне кровь с вином —

     И, так же продолжая улыбаться,

     Ему сказал я тихо: «Все равно

     В конце пути придется рассчитаться!»

К слезам я глух и к просьбам глух —

В охоту драка мне, ох как в охоту!

И хочешь, друг, не хочешь, друг, —

Плати по счету, друг, плати по счету!..

     А жизнь мелькает, как в немом кино, —

     Мне хорошо, мне хочется смеяться, —

     А счетчик — щелк да щелк, — да все равно

     В конце пути придется рассчитаться…

1964[32]

О НАШЕЙ ВСТРЕЧЕ

О нашей встрече что там говорить! —

Я ждал ее, как ждут стихийных бедствий, —

Но мы с тобою сразу стали жить,

Не опасаясь пагубных последствий.

Я сразу сузил круг твоих знакомств,

Одел, обул и вытащил из грязи, —

Но за тобой тащился длинный хвост —

Длиннющий хвост твоих коротких связей.

Потом, я помню, бил друзей твоих:

Мне с ними было как-то неприятно, —

Хотя, быть может, были среди них

Наверняка отличные ребята.

О чем просила — делал мигом я, —

Мне каждый час хотелось сделать

          ночью брачной.

Из-за тебя под поезд прыгал я,

Но, слава богу, не совсем удачно.

И если б ты ждала меня в тот год,

Когда меня отправили на дачу, —

Я б для тебя украл весь небосвод

И две звезды Кремлевские в придачу.

И я клянусь — последний буду гад! —

Не ври, не пей — и я прощу измену, —

И подарю тебе Большой театр

И Малую спортивную арену.

А вот теперь я к встрече не готов:

Боюсь тебя, боюсь ночей интимных —

Как жители японских городов

Боятся повторенья Хиросимы.

1964[33]

ПЕСНЯ О ГОСПИТАЛЕ

Жил я с матерью и батей

     На Арбате — здесь бы так! —

А теперь я в медсанбате —

     На кровати, весь в бинтах…

Что нам слава, что нам Клава —

     Медсестра — и белый свет!..

Помер мой сосед, что справа,

     Тот, что слева, — еще нет.

И однажды, как в угаре,

     Тот сосед, что слева, мне

Вдруг сказал: «Послушай, парень,

     У тебя ноги-то нет».

Как же так? Неправда, братцы, —

     Он, наверно, пошутил!

«Мы отрежем только пальцы» —

     Так мне доктор говорил.

Но сосед, который слева,

     Все смеялся, все шутил,

Даже если ночью бредил —

     Все про ногу говорил.

Издевался: мол, не встанешь,

     Не увидишь, мол, жены!..

Поглядел бы ты́, товарищ,

     На себя со стороны!

Если б был я не калека

     И слезал с кровати вниз —

Я б тому, который слева,

     Просто глотку перегрыз!

Умолял сестричку Клаву

     Показать, какой я стал…

Был бы жив сосед, что справа, —

     Он бы правду мне сказал!..

1964[34]

ВСЕ УШЛИ НА ФРОНТ

Все срока уже закончены,

А у лагерных ворот,

Что крест-накрест заколочены, —

Надпись: «Все ушли на фронт».

За грехи за наши нас простят,

Ведь у нас такой народ:

Если Родина в опасности —

Значит, всем идти на фронт.

Там год — за три, если бог хранит, —

Как и в лагере зачет.

Нынче мы на равных с вохрами —

Нынче всем идти на фронт.

У начальника Березкина —

Ох и гонор, ох и понт! —

И душа — крест-накрест досками, —

Но и он пошел на фронт.

Лучше было — сразу в тыл его:

Только с нами был он смел, —

Высшей мерой наградил его

Трибунал за самострел.

Ну а мы — всё оправдали мы, —

Наградили нас потом:

Кто живые, тех — медалями,

А кто мертвые — крестом.

И другие заключенные

Пусть читают у ворот

Нашу память застекленную —

Надпись: «Все ушли на фронт»…

1964[35]

* * *

Я любил и женщин и проказы:

Что ни день, то новая была, —

И ходили устные рассказы

Про мои любовные дела.

И однажды как-то на дороге

Рядом с морем — с этим не шути —

Встретил я одну из очень многих

На моем на жизненном пути.

А у ней — широкая натура,

А у ней — открытая душа,

А у ней — отличная фигура, —

А у меня в кармане — ни гроша.

Ну а ей — в подарок нужно кольца;

Кабаки, духи из первых рук, —

А взамен — немного удовольствий

От ее сомнительных услуг.

«Я тебе, — она сказала, — Вася,