Витязь. Владимир Храбрый - [16]
После того как игумен попросил от имени московского тысяцкого Вельяминова руки старшей дочери у Дмитрия-Фомы, состоялась помолвка. Молодые не стали ждать свадьбы, соединившись на ложе. Вестимо, грех! Но перезревшая Мария давно ждала возлюбленного, и вот он - чернобровый, с хитроватым прищуром карих глаз, высокий, широкоплечий, стройный. Она белолица, с длинной русой, тяжелой косой, узкой талией и развитыми широкими бедрами. Вот и не утерпела…
Дуняша, её сестра, может быть, тоже будет скоро готова для деторождения, но пока она еще в этих делах несмышленыш. Ничего, Мария перед свадьбой с великим князем всему её научит…
Дмитрий-Фома, разумеется, не отказал в руке и младшей Дмитрию Ивановичу, просившему её заочно.
Возвращалось посольство, уладив все дела, тут бы, как говорится, петь да веселиться. Но отчего-то скверно и печально было на душе Серпуховского. Тяжким грузом осела эта печаль после посещения им града Владимира. И прежде князю в нем бывать приходилось, но тогда, может статься - по малолетству, не задумывался, какой вред этому городу, да и всей Руси принесла монголо-татарская Орда. Долго-долго последствия этого вреда будут расхлебывать потомки на протяжении нескольких поколений…
Владимиру еще не приходилось участвовать в сражениях с ордынцами, но он слышал, что противники они серьезные. Да иначе не завоевать бы им Русь. Завоевали, заставили платить дань; многочисленностью взяли, дисциплиной железной и жестокостью, какой не видел доселе русский человек. Что они творили, князь услышал во Владимире от одного слепого гусляра, которого по его просьбе пригласили в их с Микулой покои.
Вот что рассказал, пощипывая струны гуслей себе в такт костлявыми пальцами, калика перехожий.
…Случилось это в начале февраля 6746 года от сотворения мира[32]. Доходили слухи до жителей Владимира, что страшно зверствует джихангир, так звали предводителя монголотатар Бату-хана, продвигается к землям их княжества, уже покорив Рязань, Пронск, Изяславль, Москву… На месте этих городов остались развалины и пепелища. Но даже не думалось, что такое Бату-хан может сделать с их цветущим градом, который превратился сейчас в красу северо-восточной Руси, поднялся на смену великому Киеву. Белокаменные храмы украшали Владимир, славился убранством княжеский дворец, вызывавший восхищение иностранцев. Торговая площадь, куда прибывали со всех концов света купцы, шумела многолюдней. Высоко ценились искусные изделия владимирских мастеровых и широко разносилась слава каменотесов, создавших прекрасные храмы; чего стоили одни только Золотые ворота - огромная каменная арка с крепостным сооружением и надвратной церковью.
Прочны каменные стены со стороны Золотых ворот, да и остальная часть крепости тоже не менее крепкая, все говорит о мощи города как военной твердыни…
Монголотатары появились неожиданно и повели себя вроде мирно. Повсюду разложили костры, так что озарилось все поле окрест города, возле огней расположили обозы, выпрягли низкорослых мохнатых лошадей.
Владимирцы высыпали наверх. С крепостных стен они узрели, что город окружен многочисленным воинством, кочевавшим с женами и детьми на крытых с огромными колесами, сделанными из досок, кибитках.
Вооруженные всадники быстро проносились под стенами, о чем-то крича. Они были одеты в долгополые шубы бурого цвета, словно в медвежьи шкуры, на головах - низко опущенные меховые колпаки, блестели раскосые глаза.
На стену возле Золотых ворот поднялись в сопровождении боярынь великая княгиня Агафья и её снохи Мария и Христина. Здесь уже находились молодые князья Мстислав и Всеволод. Рядом стоял Петр Ослядюкович - воевода.
Великий князь Георгий Всеволодович в это время располагался станом на берегах реки Сити, впадающей в Мологу, - собирал войско и ждал прибытия своих братьев, особенно Ярослава. Не было в городе и третьего сына Георгия Всеволодовича, Владимира, - еще раньше он ускакал с дружиной на подмогу Москве.
Внизу Бату-хан в сопровождении нукеров, вооруженных длинными тонкими копьями, подъехал к во-потам и обратился к толмачу:
- Скажи, чтобы открыли ворота, и я проявлю милость к городу и всему его населению. Не то поступлю, как с Рязанью, которая вздумала сопротивляться, - разрушу не только стены, но и срою валы, а жителей от мала до велика вырежу…
Толмач перевел.
На стене владимирцы хранили гробовое молчание. Внука Потрясателя Вселенной это начало раздражать:
- Почему не выходит мне навстречу кона Гюрги Всеволодович, почему не шлет даров и не открывает городские ворота?..
- Вот тебе наш дар! - крикнул дозорный по прозвищу Медвежий Клык и пустил в хана стрелу.
Один из нукеров, подставив щит, отбил её.
- Смотрите сюда! - толмач протянул руку. - Узнаете?!
Два всадника тащили на веревках изможденного юношу; так обычно ведут на растяжках зверя и не дают ему подаваться в ту или иную сторону, попеременно натягивая.
Крик ужаса донесся со стены: княгиня Агафья узнала своего сына Владимира, - значит ордынцы, взяв Москву, пленили его.
Молодого князя поставили возле стены и приказали:
- Говори, чтобы открыли ворота, тогда мы помилуем всех.
В первой книге исторического романа Владимира Афиногенова, удостоенной в 1993 году Международной литературной премии имени В.С. Пикуля, рассказывается о возникновении по соседству с Киевской Русью Хазарии и о походе в 860 году на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира. Во второй книге действие переносится в Малую Азию, Германию, Великоморавию, Болгарское царство, даётся широкая панорама жизни, верований славян и описывается осада Киева Хазарским каганатом. Приключения героев придают роману остросюжетность, а их свободная языческая любовь — особую эмоциональность.
В новом историко-приключенческом романе Владимира Афиногенова «Белые лодьи» рассказывается о походе в IX веке на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира с целью отмщения за убийство купцов в Константинополе.Под именами Доброслава и Дубыни действуют два язычника-руса, с верным псом Буком, рожденным от волка. Их приключения во многом определяют остросюжетную канву романа.Книга рассчитана на массового читателя.
Русь 9 века не была единым государством. На севере вокруг Нево-озера, Ильменя и Ладоги обосновались варяжские русы, а их столица на реке Волхов - Новогород - быстро превратилась в богатое торжище. Но где богатство, там и зависть, а где зависть, там предательство. И вот уже младший брат князя Рюрика, Водим Храбрый, поднимает мятеж в союзе с недовольными волхвами. А на юге, на берегах Днепра, раскинулась Полянская земля, богатая зерном и тучными стадами. Ее правители, братья-князья Аскольд и Дир, объявили небольшой городок Киев столицей.
Чёрный темник — так называли предводителя Золотой Орды Мамая. После поражения на Куликовом поле ему отрубили голову. Предлагаемая книга не только о его трагической судьбе. Читатель увидит жизнь Золотой Орды: коварство, интриги, изощрённые пытки, измену, страсть, гарем. В центре повествования и судьбы русских князей: Дмитрия Донского, Боброка Волынского, инока Александра Пересвета, великого старца Сергия Радонежского, князей и служилых людей, отстоявших Русь от ордынцев. Автор восстанавливает доброе имя Олега Рязанского, на котором до сих пор лежит печать Каина... Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Опубликованный в 1929 роман о террористе Б. Савинкове "Генерал БО" переведён на немецкий, французский, испанский, английский, польский, литовский и латышский. Много лет спустя, когда Гуль жил в Америке, он переработал роман и выпустил его под названием "Азеф" (1959). «На первом месте в романе не Азеф, а Савинков… – писала в отзыве на эту книгу поэтесса Е. Таубер. – Пришёл новый человек, переставший быть человеком… Азеф – просто машина, идеально и расчётливо работающая в свою пользу… Более убийственной картины подпольного быта трудно придумать».
В книге две исторических повести. Повесть «Не отрекаюсь!» рассказывает о непростой поре, когда Русь пала под ударами монголо-татар. Князь Михаил Всеволодович Черниговский и боярин Фёдор приняли мученическую смерть в Золотой Орде, но не предали родную землю, не отказались от своей православной веры. Повесть о силе духа и предательстве, об истинной народной памяти и забвении. В повести «Сколько Брикус?» говорится о тяжёлой жизни украинского села в годы коллективизации, когда советской властью создавались колхозы и велась борьба с зажиточным крестьянством — «куркулями». Книга рассчитана на подрастающее поколение, учеников школ и студентов, будет интересна всем, кто любит историю родной земли, гордится своими великими предками.
«Стать советским писателем или умереть? Не торопись. Если в горящих лесах Перми не умер, если на выметенном ветрами стеклянном льду Байкала не замерз, если выжил в бесконечном пыльном Китае, принимай все как должно. Придет время, твою мать, и вселенский коммунизм, как зеленые ветви, тепло обовьет сердца всех людей, всю нашу Северную страну, всю нашу планету. Огромное теплое чудесное дерево, живое — на зависть».
«Посиделки на Дмитровке» — сборник секции очерка и публицистики МСЛ. У каждого автора свои творческий почерк, тема, жанр. Здесь и короткие рассказы, и стихи, и записки путешественников в далекие страны, воспоминания о встречах со знаменитыми людьми. Читатель познакомится с именами людей известных, но о которых мало написано. На 1-й стр. обложки: Изразец печной. Великий Устюг. Глина, цветные эмали, глазурь. Конец XVIII в.
Во второй том вошли три заключительные книги серии «Великий час океанов» – «Атлантический океан», «Тихий океан», «Полярные моря» известного французского писателя Жоржа Блона. Автор – опытный моряк и талантливый рассказчик – уведет вас в мир приключений, легенд и загадок: вместе с отважными викингами вы отправитесь к берегам Америки, станете свидетелями гибели Непобедимой армады и «Титаника», примете участие в поисках «золотой реки» в Перу и сказочных богатств Индии, побываете на таинственном острове Пасхи и в суровой Арктике, перенесетесь на легендарную Атлантиду и пиратский остров Тортугу, узнаете о беспримерных подвигах Колумба, Магеллана, Кука, Амундсена, Скотта. Книга рассчитана на широкий круг читателей. (Перевод: Аркадий Григорьев)
Повесть «У Дона Великого» — оригинальное авторское осмысление Куликовской битвы и предшествующих ей событий. Московский князь Дмитрий Иванович, воевода Боброк-Волынский, боярин Бренк, хан Мамай и его окружение, а также простые люди — воин-смерд Ерема, его невеста Алена, ордынские воины Ахмат и Турсун — показаны в сложном переплетении их судеб и неповторимости характеров.