Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - [17]
1955
17 января. У всех - в разгаре зимняя сессия. И у меня - тоже, моя последняя… Как те, кто на каникулах собирается в Москву, все зачеты успел сдать досрочно и завершаю уже сессию… Вечером в полуосвещенном коридоре, выскочив из читалки, прочел моему доброму критику Толе Клышке только что написанный "День рождения", обращенный к Лоре: "Почему ты смотришь в окно на озябшие клены парка? В день рождения пьют вино, от друзей получают подарки…" Толя сказал, что ему нравится начало и концовка, а вот в середке еще чего-то не хватает, и надо мне подумать… В "Сов. Отчизне" - №6 (за 1954-й): "Ночью", "Почтальон"…
27 января. Поездка в Москву. Сегодня был в Большом - "Борис Годунов" М. Мусоргского в исполнении прекрасных певцов, народных артистов: Александра Пирогова - Годунов и Максима Михайлова - Пимен… Послал в Минск телеграмму Д.: "Будь молодою, как Москва, и не подумай стариться, хоть двадцать раз по двадцать два тебе еще прибавится…"
4 февраля. Столько впечатлений! Экскурсии. Московский университет, где всей группой снялись на память. Оружейная палата. И театры. МХАТ - "Воскресение" Толстого (отрывки из романа), от автора - народный Павел Массальский. В Третьяковке, оставив всех, бросился к Левитану. А потом уже вернулся ко всем - от Репина до Серова, от Сурикова до Васнецова.
А сегодня вечером - театр имени Станиславского: "Дни Турбиных" Михаила Булгакова. Из актеров больше всех понравился Евгений Леонов в роли Лариосика. В музее Маяковского с научными сотрудниками говорил о Лиле Брик. И услыхал: "Вам еще рано знать подробности…". На Москву остался последний денек… Опять пойду к памятнику Пушкину, возле которого бываю каждое утро и вечер…
17 февраля. Зимняя Наровля. Заснеженный парк. Пишу. Каждый день. Отголоски Москвы: "Живу в Москве", "У памятника Пушкину", "В музее Чехова", "Разговор с четверкой коней на фронтоне Большого театра"…
23 февраля. И еще один московский отголосок уже в общежитии - "Аленушка" (перед картиной Васнецова в Третьяковской галерее). Но отголосок не только московский: Л. показывала мне фотографии, и на одной - она, грустная, на берегу озера… Так соединились в "Аленушке" два отголоска… Читаю всем подряд это стихотворение… И всем нравится. Жаль, что не пишу музыку…
10 марта. Ура! Письмо из "Нового мира". Пишет заведующая отделом поэзии С. Караганова: "Получили Ваши стихи. По-моему - много интересного. Как только Симонов освободится немного от дел Союза писателей, передам стихи ему. Надеюсь - хоть часть отобранного отделом редколлегия одобрит. О решении редколлегии напишу Вам… 3. III. 55 г."
Конечно, это еще не окончательное решение. Но ведь письмо от зав. отд. такого журнала!.. И она-то знает, что присылают в журнал. А тут: "много интересного"…
5 апреля. Стал часто разговаривать по телефону с милой химичкой Катей. Наберу торопливо номер, прошепчу его, как стихи, чтобы где-то в далеком доме разбудили тебя звонки.
7 апреля. Прохладный апрельский вечер, хотя пахнуло уже весной. И мы с Ремом пришли в Дом культуры МВД, еще не зная, что в программе концерта нас ждет сюрприз. Рем любит классическую музыку, хорошо поет оперные арии. И это он купил билеты, чтобы еще раз доказать мне, что я зря с такой прохладцей отношусь к современной классике. А Дмитрия Шостаковича он считает современным классиком… Звучат 4 прелюдии и фуга, потом Виолончельная соната. И все это мне нравится, да и не может не нравиться. И вдруг ведущая объявляет, что сейчас состоится премьера вокального цикла "Из еврейской народной поэзии". И, естественно, тут у меня появляется особое отношение к концерту, я уже становлюсь даже пристрастным к нему… Но еврейская народная поэзия в переводе на русский язык приобрела какое-то иное звучание. То и дело слышатся имена, которые произносятся с насмешкой на улице, в толпе, в очередях. И когда с уст певцов слетают имена Сарра и Абрам, в зале раздаются неожиданные смешки, и грустная музыка вдруг приобретает не ту окраску… А мы с Ремом все это наблюдаем и чувствуем. Но все равно я рад и даже горд: ведь по радио и слово "еврей" почти не употребляется, что уж говорить о песнях, о музыке. А тут - написал выдающийся композитор, исполняют известные певцы Зара Долуханова, Нина Дорлиак и Александр Масленников, а за фортепиано сидит сам Дмитрий Шостакович. И в Минске премьера. И я на ней присутствую… Рем считает, что исполнение прекрасное. И хоть зал не заполнен, и хоть в нем многие, даже истинные любители музыки, не принимают еврейскую тему композитора, все же в конце ему устраивают овацию… Мы шли с Ремом по весеннему Минску. И мне показалось, что стало теплее. А потом мы нагнали Катю с мамой, которые тоже возвращались с концерта, и они обе в один голос высказались, что присутствовали при исполнении чего-то необычайного…
10 апреля. Когда нам предлагались темы дипломных работ, я выбрал "Образ лирического героя в романе "Евгений Онегин". Мой научный руководитель - профессор Иван Васильевич Гуторов. Углубляясь в тему, я решил, что нет в романе никакого лирического героя, а есть только сам автор - Пушкин. Сказал об этом Гуторову. Но он замахал руками: мол, сейчас столько пишут о лирическом герое, и "он, а не автор присутствует всех лирических стихах, ты разве сам этого не чувствуешь?" "Не чувствую, - сопротивлялся я… - я, например, пищу только о себе"… Иван Васильевич ехидно улыбнулся и отослал меня к статье Вадима Назаренко в журнале "Звезда"… Я прочел. все равно пишу "Образ автора"… Иван Васильевич обещал снизить оценку за такое, как он сказал, "абсурдное самовольство" своего дипломника, которому он желает только добра…
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.