Виноватые и правые - [33]
— А как же потом опал у тебя живот?
— А богомолка… странница пособила, в. б. Дай ей, Господи, много лет здравствовать!
Тут Марья перекрестилась.
— Как же она тебе пособила? Все рассказывай, как было.
— А вот как, в. б. Зашла к нам эта странница… сперва она сказывала, будто думала, что у нас монастырь, али икона какая явленная, потому что волость Монастырек прозывается, — да врет: я ужо после расскажу, почто она к нам пришла. Такая просужая, речистая… ровно соловеюшко без умолку поет: все про угодников, да про Иерусалимы рассказывала: где какие чудеса сотворились, где какие озера есть, где как у угодников рученьки сложены, где из камня вода сама собой пробивается, где из какого образа масло течет… все этакое, да по-хорошему. — Живет она у нас день, живет другой; где она, тут и мы собираемся… все слушаем. Только, вижу я, она на меня все как-то этак посматривает, а почто — спросить не смею. Стану этак стороной речь пригонять, а она, будто нарочно, на другое вдруг переведет, а на меня все смотрит, да головушкой про себя покачивает. — Всех она у нас ублаготворила: всякому про его ангела все рассказала… Такая ей честь была! Перед походом уж она и к нам пришла… Мы ее всем, да она ничего не пьет, не ест, окроме постного. Сварили мы ей на дорогу уху из харьюза, так и той съела ли, не съела ли с полчашечки; только трубочку полотна ввернула же я ей, так что и сама она этого не заприметила. Тут, почитай, вся волость собралась, и всякий ей пихает кто гривну, кто пятак серебра, кто два пятака, а кто и боле того… чтобы ихним ангелам, как дойдет до которого, так бы либо свечку поставила, либо молебен отпела. А все медью давали. Ой, говорит, христиане, как я донесусь с этим: ведь мне многие тысячи верст странствовать; да как бы и не потерять. Лучше, говорит, вы сами здесь… все равно молитва-то до Бога дойдет. Так нет, пристали все к ней: нет, говорят, самому-то угоднику, так все виднее будет! Лучше мы тебе на бумажки обменим. Взяли у нее медные, сбегали к старосте церковному, и принесли все бумажками. Только вот собралась она; помолилася, со всеми попрощалася — и поплыла! Я опять ввернула ей серебряный двугривенничек: загодя[49] припасен был. Всей волостью пошли мы провожать ее до очапа[50]. Вот, дошли. Опять она со всеми вконец распрощалася. Все и пошли. А мне говорит она: «Попроводи-ко ты меня еще, сестра… мне тебе надо словечко сказать». Взяла я это у нее котомочку, и пошли мы с ней в волок. «Знаешь ли ты что, сестра?» — вдруг спросила она меня.
— Нет, — говорю я, — сестрица, не знаю: я человек простой.
— А ведь нездорова ты?
— Ой, шибко нездорова!
— Знаю я, чем ты нездорова: у меня у самой это бывало.
— А как так, матушка?
— А вот как. Шли мы по один год этак же от Соловецких к Селиверсту, новому чудотворцу. Людно было нашей сестры-странниц; ну, и странники были же. Вот, и пристал к нам детина, из купцов сказывался, из какого-то города вашей же губернии. По обещанью шел к угоднику. Разговор такой! И начетчик большой… почитай не хуже нашей сестры все знает. Вот, идет он с нами, и все на меня поглядывает; а сам черноглазый, чернобровый такой. Страшно мне стало. Вот, ведь, кажись, и все бы тут. А нет! От Селиверста преподобного пошли мы все к Белозерским. А он, не знаю, там ли от нас остался, али домой вернулся, — только идем мы, а мне все непоздорову. Потом вижу, вот как у тебя же, стал и живот прибывать…
— Так как же ты, матушка?
— А пообещалась я сходить в семьдесят монастырей, в семьдесят пустыней, к семидесяти явленным образам Богородицы. Как обошла я семь монастырей, семь пустыней, помолилась семи Богородицам, и стало у меня все мене, да мене. А теперечи, видишь, и совсем пропало, — а еще не обошла я все то, что обещалась. И к вам ведь, сестра, я как попала? Слышу, ваша волость Монастырек слывет. Я и думаю: заверну… все обещанью исполненье, каков ни есть монастырек. Только и вижу я сон… Ты когда имянинница бываешь?
— На Марью Магдалину, грешница! Такое уж поп прозвище дал.
Странница усмехнулася, да и ответ держит:
— Так и есть: твой ангел мне во сне снился: «Гряди, говорит, в монастырек. Там отыщи девицу и помоги ей. Это тебе за все обещанье засчитают на небе». Вот как я к вам попала! Могу тебе помогчи, вот как и себе помогла.
— Да у тебя, матушка, с глазу было, а у меня ведь не то…
Тут я и рассказала, так же, как и твоему благородию.
Только, как договорилась я до того, как меня вихорь подхватил, она перебила меня:
— Знаю, знаю, — говорит. — У вас сторона лесная — тебя лешак носил. Так неужто ты с лешаком-то?
— Нет, матушка: что ты! От этого-то сохрани меня, Господи!
— Да ведь с него, с окаянного, не что возьмешь.
— Нет, матушка.
Тут стала я ей дальше размазывать, опять по тому же, как и твоему благородию; а она знай поддакивает только: «Так, так, говорит, знаю, знаю! бывает это». А как договорилась я до того, как из болота воды напилась, она так и охнула.
— Ой, — говорит, — сестра! Ведь не по-хорошему ты это сделала! Лучше бы не пить тебе, а перетерпеть бы как-нибудь.
— Что делать! Ныне и сама вижу, что не след бы, да, видно, близко локоть, а не укусишь!
Биржевой брокер Вигго Даринг в связи с очередным мировым кризисом теряет на сделках деньги клиентов и хочет скрыться из Лондона куда-нибудь на окраину страны, где можно купить дом, овец и тихо переждать все напасти и невзгоды, мило попивая вино, покуривая любимую сигару и гуляя по холмам. Но не тут то было. Домик, который он купил по дешевке, оказывается вовлечен в непонятную авантюру. Брокеру начинает казаться, что за ним следят, он подозревает своих слуг и соседку.
Мои подражания, версии и вариации на тему криминальных подвигов всемирно известного хищника Шерлока Холмса и доктора Ватсона, распутывающих самые изощрённые уголовные дела…
На новом месте всегда трудно освоиться. Приходиться привыкать к соседям, заводить новых друзей и отпускать старых. Приходится отпускать знакомые места, а вместе с ними и старых друзей. Нат Эймон, приехавший в новую школу, знакомится с компанией юных авантюристов, а через несколько дней после его приезда в школе происходит убийство. Краски сгущаются, и вот ещё недавние незнакомцы становятся лучшими друзьями и коллегами по расследованию этого странного и до омерзения классического преступления. Это первая повесть из цикла "Дом на распутье".
В подмосковном поселке "Серебристая Чаща" случилась трагедия. В одной многодетной семье засудили мужа за убийство жены. Через некоторое время мужчину выпустили из тюрьмы. Автор с позиции стороннего наблюдателя рассказывает свою версию событий, пытается найти виновного в убийстве женщины и дает свое объяснение тому, что произошло.
У бывшего агронома совхоза "Родник" С.А. Шаховского при загадочных обстоятельствах жестоко убиты сын, жена сына и ребенок. Шаховской обращается за помощью к частному детективу Н.Ф. Трубникову. Расследование убийства семьи фермера привело Трубникова к трагическому концу.
Ольге Андросовой неожиданно приходит письмо с завещанием. Согласно завещанию, она получила огромное наследство. Её просят приехать, чтобы обсудить детали. Ольге кажется это всё странным, потому что наследство оставил ей брат мужа. Муж умер несколько лет назад, родственников у него не было. Ольга идёт к следователю Анне Павловне Третьяковой. Она начинает вести это дело…
В антологии впервые собрана русская шерлокиана, опубликованная в период с начала XX в. и до Второй мировой войны. В это масштабное по полноте и широте охвата издание включены вольные продолжения и пастиши, пародии и юмористические рассказы, истории о приключениях Шерлока Холмса в городах и весях Российской империи и Советского Союза и статьи критиков и интерпретаторов. Многие произведения переиздаются впервые.
Отмычки и револьверы, парики и внушительные кулаки, нюх и упорство гончей и интуиция настоящего сыщика: по следу преступников идут знаменитый американский детектив Джон Вильсон и его неустрашимый брат Фред.Некоторые приключения Джона Вильсона основаны на нашумевших расследованиях, вошедших в анналы криминалистики, а его прототипом стал Джон Вильсон Мюррей, самый известный канадский детектив конца XIX-начала ХХ века.Во втором издании исправлены некоторые недочеты первого; полностью печатается выпуск «Тайна водяной мельницы», ранее приводившийся с сокращениями.
Книга включает весь цикл рассказов о приключениях Шерлока Холмса и доктора Уотсона в Сибири, написанных популярным дореволюционным автором русской «шерлокианы» П. Орловцем. Особый колорит этим рассказам придает сибирская экзотика — золотые прииски, мрачные таежные дебри, зверства беглых каторжников, пьяные загулы взяточников и казнокрадов… Все это было не понаслышке знакомо автору, пересекавшему Сибирь по дороге на фронт русско-японской войны. Публикация «Похождений Шерлока Холмса в Сибири» в серии «Новая шерлокиана» завершает издание всех доступных нам шерлокианских произведений П.
Впервые на русском языке — полный перевод классики детективного жанра, книги М. Ф. Шила «Князь Залесский».Залесский, этот «самый декадентский» литературный детектив, «Шерлок Холмс в доме Эшера», которым восхищался Х. Л. Борхес, проводит свои дни в полуразрушенном аббатстве, в комнате, наполненной реликвиями ушедших веков.Не покидая кушетки, в дурманящем дыму, Залесский — достойный соперник Холмса и Огюста Дюпена — раскрывает таинственные преступления, опираясь на свой громадный интеллект и энциклопедические познания.Но Залесский не просто сыщик-любитель, занятый игрой ума: романтический русский князь, изгнанник и эстет воплощает художника-декадента, каким видел его один из самых заметных авторов викторианской декадентской и фантастической прозы.