Вино мертвецов - [42]
– Пошлый опыватель!
– … а мистер Грин из Колумбийского университета – мошенником!
– Параноик!
– Счастье твое, что ты помер! Хоть не услышишь, как весь научный мир, через двадцать лет после смерти автора, тихо потешается или корчится от смеху над его галиматьей!
Тут старикашки-близнецы снова быстренько заткнули головам рты, и первый радостно воскликнул:
– Очко в мою пользу, Джо! Очко в мою пользу!
– Ничего подобного, Джим, дружочек, ничего подобного! Подожди, что мой ответит! Я его знаю и готов поспорить – он быстро разобьет твои надежды в пух и прах!
– Ох, сомневаюсь, Джо! Ну, что ж, давай!
Они вытащили кляпы.
– Гут-гут, а я припоминаю, – проскрежетала правая голова, – чей-то опус, тоже об истоках цивилизации, только латинской…
– Что-что? Да как…
– Что, как да квак – у фас, мой трук, отлично получается, не хуже, чем у лягушек, которых ви так лишите. Фам в цирке виступайт! А я фам гофорю о жалкой писанине, афтора которой сам сэр Освальд Боули ф томе фтором перфого истания сфоей исфестной монографии на ту же тему назвал напитым тураком…
– Чихал я на вашего сэра Освальда Боули!
– … а покойный профессор Акатемии моральных и политических наук херр Октаф Пишо ф опширной рапоте о раннесредиземноморской культуре, том перфый, страница шестьсот, третий апзац…
– Чихал я на вашего покойного профессора Октава Пишо! На этого презренного тупицу, жертву последствий детской мастурбации!
– Хи-хи-хи! – так и прыснули близнецы-старикашки, проворно затыкая рты противникам.
Две головы, распираемые бессильной злостью, побагровели, замычали что есть сил, глаза их чуть не выскочили из орбит. Старикашки, глядя на них, хохотали до слез. Седые космы тряслись, как на ветру. Но все же они старались не слишком дергаться, боясь за сохранность костюма. Все слабее становилось свечное пламя, и все росли две тени на стенах могилы.
– Очко в мою пользу, Джим! – отсмеявшись, воскликнул второй старикашка. – Итого, учитывая все, что ты мне раньше задолжал… если я не ошибся… ровно тридцать тысяч фунтов пятьдесят шиллингов!
– Неправда, Джо, я протестую! Мой боец, бесспорно, выиграл в первом раунде! Меня не проведешь! Или ты что, меня считаешь круглым дураком?
– Ни в коем случае, дружище Джим. Кто ты есть, тем я тебя и считаю. Не будем ссориться! Давай-ка лучше разыграем любовную сценку.
– Отличная идея, Джо!
И двое милых старичков убрали со стола головы, засунули в мешок и забросили в угол. Потом пошли в другой конец могилы, порылись в куче грязного тряпья и вскоре вернулись, держа в руках две новых головы, и водрузили их на стол. Слева лежала голова юноши. С черными волосами и безумно романтичными страдальческими глазами.
Но прекрасное лицо было все в синяках, как будто жестоко избитое: под одним глазом фонарь, под другим кровоподтек, на лбу здоровенные шишки. Справа – хорошенькая женская головка в ореоле светлых кудрей. Огромные, на диво лучистые голубые глаза под сенью трепещущих длинных ресниц. Тонко очерченные яркие губы со скорбно опущенными уголками. Однако по всему лицу – на лбу, на щеках, на губах – какие-то жирные бурые пятна. Минуту головы молчали. По лицу девушки катились слезы.
– Не плачь! – шепнула ей другая голова. – Не плачь, моя девочка!
– Я не плачу, Анри…
– Не надо плакать!
И несмотря на то, что их держали за уши, обе головы склонились, потянулись друг к другу, словно хотели слиться воедино.
– Мы совершили страшную ошибку, милая! – порывисто шептала мужская голова. – Жизнь была куда лучше, чем это гниение… все равно какая жизнь! А я-то, я-то думал, что вопреки всему мы соединимся в смерти!
– Я ни о чем не стала бы жалеть, Анри, – прошептала женская головка, – если бы только могла хоть иногда поцеловать тебя.
Она, вытянув губы, рванулась вперед, но руки ее удержали.
– Немедленно отпусти ее уши, ты, подлый урод! – срывающимся голосом вскричала мужская голова.
– Нет-нет, Анри, молчи, не надо… – шепнула женская головка. – Он отыграется на мне. А это страшно! Скажи-ка лучше, откуда у тебя такие синячищи по всему лицу?
Мужская голова на миг замешкалась и сокрушенно пробормотала:
– Ну… это от кеглей…
– От кеглей?
– Да… Тот мерзкий старикашка, который меня держит, играет каждый вечер в кегли. Кегли – это берцовые кости, а шар – это я!
Он замолчал. А у женской головки так и хлынули слезы.
– Но у тебя ведь тоже, милая… Что за бурые пятна у тебя на лице?
Головка не ответила. Опустила глаза. Но слезы все текли, и задрожали губы.
– Скажи мне, девочка моя!
Ветерок шевельнул ее светлые кудри. Ужасная бледность разлилась по лицу. Она не открывала глаз.
– Ответь же! Ты меня пугаешь!
– Ну, раз она не хочет, – вдруг проскрипел старикашка, – я сам скажу тебе, откуда эти пятна! Да, Джим?
– Конечно, Джо, конечно! Кому и знать, как не тебе, дружочек!
– Не надо! – сдавленным голосом закричала женская головка, широко раскрыв глаза. – Не говорите, умоляю!
– Я каждый вечер подтираю зад лицом твоей милашки, вот откуда эти пятна! – отчеканил второй старикашка.
А первый ухмыльнулся:
– Хе-хе-хе!
– Ах вы, гнусные старые твари! – До боли резкий крик вдруг вырвался из горла у Тюлипа. Не помня себя, он выскочил из тени, накинулся на стариков, схватил за шиворот, встряхнул…
Пронзительный роман-автобиография об отношениях матери и сына, о крепости подлинных человеческих чувств.Перевод с французского Елены Погожевой.
Роман «Пожиратели звезд» представляет собой латиноамериканский вариант легенды о Фаусте. Вот только свою душу, в существование которой он не уверен, диктатор предлагает… стареющему циркачу. Власть, наркотики, пули, смерть и бесконечная пронзительность потерянной любви – на таком фоне разворачиваются события романа.
Роман «Корни неба» – наиболее известное произведение выдающегося французского писателя русского происхождения Ромена Гари (1914–1980). Первый французский «экологический» роман, принесший своему автору в 1956 году Гонкуровскую премию, вводит читателя в мир постоянных масок Р. Гари: безумцы, террористы, проститутки, журналисты, политики… И над всем этим трагическим балаганом XX века звучит пронзительная по своей чистоте мелодия – уверенность Р. Гари в том, что человек заслуживает уважения.
Середина двадцатого века. Фоско Дзага — старик. Ему двести лет или около того. Он не умрет, пока не родится человек, способный любить так же, как он. Все начинается в восемнадцатом столетии, когда семья магов-итальянцев Дзага приезжает в Россию и появляется при дворе Екатерины Великой...
Ромен Гари (1914-1980) - известнейший французский писатель, русский по происхождению, участник Сопротивления, личный друг Шарля де Голля, крупный дипломат. Написав почти три десятка романов, Гари прославился как создатель самой нашумевшей и трагической литературной мистификации XX века, перевоплотившись в Эмиля Ажара и став таким образом единственным дважды лауреатом Гонкуровской премии."... Я должна тебя оставить. Придет другая, и это буду я. Иди к ней, найди ее, подари ей то, что я оставляю тебе, это должно остаться..." Повествование о подлинной любви и о высшей верности, возможной только тогда, когда отсутствие любви становится равным отсутствию жизни: таков "Свет женщины", роман, в котором осень человека становится его второй весной.
Фантасмагория. Молодой человек — перед лицом близкой и неизбежной смерти. И безумный мир, где встают мертвые и рассыпаются стеклом небеса…
Сборник сказок, повестей и рассказов — фантастических и не очень. О том, что бывает и не бывает, но может быть. И о том, что не может быть, но бывает.
В книге собраны истории обычных людей, в жизни которых ворвалась война. Каждый из них делает свой выбор: одни уезжают, вторые берут в руки оружие, третьи пытаются выжить под бомбежками. Здесь описываются многие знаковые события — Русская весна, авиаудар по обладминистрации, бои за Луганск. На страницах книги встречаются такие личности, как Алексей Мозговой, Валерий Болотов, сотрудники ВГТРК Игорь Корнелюк и Антон Волошин. Сборник будет интересен всем, кто хочет больше узнать о войне на Донбассе.
Жизнь Гофмана похожа на сказки, которые он писал. В ней также переплетаются реальность и вымысел, земное и небесное… Художник неотделим от творчества, а творчество вторгается в жизнь художника.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Жизнь подростка полна сюрпризов и неожиданностей: направо свернешь — друзей найдешь, налево пойдешь — в беду попадешь. А выбор, ох, как непрост, это одновременно выбор между добром и злом, между рабством и свободой, между дружбой и одиночеством. Как не сдаться на милость противника? Как устоять в борьбе? Травля обостряет чувство справедливости, и вот уже хочется бороться со всем злом на свете…