Вино мертвецов - [41]
– О-хо-хо… – простонала крыса, она было вернулась, но, опять смутившись тем, что выдала себя, поджала хвост и убежала.
– О-хо-хо… – печально подхватило эхо в подземелье.
И добавило:
– Что за собачья жизнь!
– Вы слышали, голубушка? – сердито воскликнула дылда. – Теперь еще и эхо суется не свое дело!
– Позор! – изрекла коротышка.
– Вы абсолютно правы! Вы вытерли тарелку, дорогая? Да? Ну, тогда спокойной ночи!
Скелетины задули свечку и спрятались в свои гробы.
Две головы
– Ах ты, поганый пожиратель тухлой солянки! – услышал Тюлип.
Тоненький, но разъяренный до последней степени козлиный голосок прозвучал в темноте совсем рядом.
– Подонок! Идиот! Засранец!
– Расфякался, пустой пашка! – сне меньшей злобой отвечал ему другой голос, с сильным немецким акцентом. – Шел бы лутше к звоим трусьям лякушкам! Вон они, слышь, тепя зовут! Апашают тепя, такой палыиой люпофь! Кфа-кфа-кфа! Отшень мило! Слофалюпфи! Слофашеланья! Пезумнойстрасти… ити скорее, простофиля!
– Кто, я простофиля? Это уж слишком! Ах ты…
Козлиный голосок вдруг осекся и потонул во тьме. Раздался чей-то заливистый смех, и еще один голос, который Тюлип не сразу узнал, сказал:
– Сдается мне, Джо, они дошли до кондиции! И, сдается мне, пора их заткнуть!
– Таково же и мое скромное мнение, Джим! – согласился другой, надтреснутый голос. – Я всегда говорил: как только бойцы доходят до кипения, их следует заткнуть на пару минут. Ни раньше ни позже! Это мой старый рецепт, Джим!
– Что ты городишь, Джо? – возмутился первый голос. – Сам знаешь, это мой рецепт! Или у тебя хватит наглости с этим спорить? Скажи нет, Джо, скажи нет!
– А вот и не скажу, Джим, – высокомерно ответил второй. – Лучше процитирую указания, которые недавно изложил на бумаге. Зачитываю! “Любыми способами довести бойца до кипения… ” Дальше перечисляются эти способы, но, так и быть, Джо, из любви к тебе, я пропущу их… “Потом тщательно заткнуть его тряпкой. Тот раскалится добела… раздуется от злости… начнет давиться… тогда вы вынимаете затычку, и он – алле-гоп! – выплескивает максимум энергии и воинственного духа!”
– Это же моя инструкция, Джо! – завопил первый голос. – Я узнаю свой слог!
– Прекратим пустые препирательства, Джим! – с достоинством ответил второй. – Замечу только, что ты напрасно даешь волю чувствам, вполне понятным, но… презренным!
– Не смей называть мои чувства презренными, Джо!
– Я своих слов назад не беру. Что же до упомянутого текста, то потомки непременно разберутся, кто его гениальный автор. И я спокойно жду их приговора, Джим.
– Услышать этот приговор – последнее и единственное мое желание в этом мире, Джо!
Голоса замолкли. Тюлип завернул за угол и остановился в темноте, на краю могилы. Первым, что он увидел, был незабываемый стол: крышка гроба на четырех воткнутых в землю берцовых костях. Тюлип тут же вспомнил это место, тем более что пара тщедушных старичков-близнецов со свисающими на лицо седыми космами и величавыми, плавными движениями были тут как тут, сидели по обе стороны стола. Свеча на столе была куда меньше, чем в прошлый раз, она сильно оплыла, но все еще светила довольно исправно. Если пламя вдруг ослабевало, на стенках могилы мгновенно вырастали тени старикашек. Тюлип так и застыл на пороге, разинув рот от изумления, не в силах оторваться от диковинного зрелища. На столе было две головы. Не те, что принадлежали двум почтенным обитателям могилы. Те надежно покоились на плечах. На плечах своих хозяев. Нет, две отдельных, нисколько не похожих друг на друга головы. Обе были пунцово-красного цвета и напоминали объемистые кастрюли с кипящим супом, которые кухарка по рассеянности оставила на огне; от них волнами исходил жар, а в довершение сходства валил густой голубоватый пар. Старикашки умильно смотрели на головы и крепко держали их за уши, словно мешая наброситься друг на друга, как бывает на петушиных боях. Рты обеих голов были заткнуты грязными тряпками, не дававшими им говорить. Они страшно вращали глазами, скрипели зубами, обливались потом, глухо мычали и посвистывали носом.
– Ну что, дружочек Джо, – сказал первый старик, трясясь от нетерпения, – как думаешь, дошли они теперь-то до кондиции? И можно выпускать? А, Джо? Мне страсть как не терпится поглядеть, как они сцепятся!
– Запомни, Джим: нетерпение – величайший порок, – спокойно отвечал второй. – По-моему, пусть покипят еще чуток!
– Как скажешь, Джо, как скажешь…
Тюлип все разглядывал головы. У левой торчала седая бороденка, правая была безбородой и в очках с одним стеклом. Обе старые, лысые, морщинистые и потрепанные, обе метали друг в друга убийственные взгляды и пыхтели в кляп, пытаясь от него отделаться.
– Ну, Джим, по-моему, пора!
– Так начинаем, Джо! Мой так разогрелся, что уши горячо держать. Того гляди лопнет… Опля!
Они одновременно вытащили тряпки. Тотчас же левая голова, хоть ее крепко держали за уши, подпрыгнула и протяжно завыла:
– А-а-а-а! Простофиля! Он обозвал меня простофилей! Это слишком! Как будто бы не он, а я состряпал несусветную брошюрку об истоках арийской цивилизации, автора которой сам достопочтенный профессор Гроссе назвал невеждой…
Пронзительный роман-автобиография об отношениях матери и сына, о крепости подлинных человеческих чувств.Перевод с французского Елены Погожевой.
Роман «Пожиратели звезд» представляет собой латиноамериканский вариант легенды о Фаусте. Вот только свою душу, в существование которой он не уверен, диктатор предлагает… стареющему циркачу. Власть, наркотики, пули, смерть и бесконечная пронзительность потерянной любви – на таком фоне разворачиваются события романа.
Роман «Корни неба» – наиболее известное произведение выдающегося французского писателя русского происхождения Ромена Гари (1914–1980). Первый французский «экологический» роман, принесший своему автору в 1956 году Гонкуровскую премию, вводит читателя в мир постоянных масок Р. Гари: безумцы, террористы, проститутки, журналисты, политики… И над всем этим трагическим балаганом XX века звучит пронзительная по своей чистоте мелодия – уверенность Р. Гари в том, что человек заслуживает уважения.
Середина двадцатого века. Фоско Дзага — старик. Ему двести лет или около того. Он не умрет, пока не родится человек, способный любить так же, как он. Все начинается в восемнадцатом столетии, когда семья магов-итальянцев Дзага приезжает в Россию и появляется при дворе Екатерины Великой...
Ромен Гари (1914-1980) - известнейший французский писатель, русский по происхождению, участник Сопротивления, личный друг Шарля де Голля, крупный дипломат. Написав почти три десятка романов, Гари прославился как создатель самой нашумевшей и трагической литературной мистификации XX века, перевоплотившись в Эмиля Ажара и став таким образом единственным дважды лауреатом Гонкуровской премии."... Я должна тебя оставить. Придет другая, и это буду я. Иди к ней, найди ее, подари ей то, что я оставляю тебе, это должно остаться..." Повествование о подлинной любви и о высшей верности, возможной только тогда, когда отсутствие любви становится равным отсутствию жизни: таков "Свет женщины", роман, в котором осень человека становится его второй весной.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.