Вид с высоты - [10]

Шики шагнула к ней и толкнула наружу.

Беспросветная темнота сменилась прозрачной.

Поле зрения заполнил холодно переливающийся далекими и слабыми огоньками город.

Крыша здания Фудзё была плоской. Бетонную площадку ограждали металлические перила. Единственным сооружением здесь был водяной бак на крыше лифтового тамбура, из которого появилась Шики.

Крыша была простой и скучной. Но вид с нее не принадлежал этому миру.

Вид ночного города с высоты здания, минимум на десять этажей возвышающегося над окружающими домами, выглядел не столько красивым, сколько одиноким и неприкаянным. Словно с вершины бесконечно длинной лестницы вниз, в темную бездну глубокого моря. В загадочной придонной темноте помаргивали слабые огоньки, подобные обманным фонарикам рыб-удильщиков.

Если она могла сейчас охватить взглядом весь мир, то это был мир, погрузившийся в болезненный сон. Возможно, навсегда. Мертвое молчание стиснуло сердце куда сильнее холода. Намного больнее.

Ночное небо было хрустально ледяным. Невозможно далекие звезды сияли подобно алмазам. В черном занавесе была прорезана круглая дыра — луна. Легко было поверить, что луна — не зеркало, отражающее солнечные лучи, а отверстие, через которое можно увидеть другую сторону. В доме Рёги говорили, что на самом деле луна — врата в потусторонний мир.

С древних времен луна покровительствовала женщинам, магии… и смерти.

И посреди этой колдовской луны плавала человеческая фигура.

С восемью силуэтами девушек вокруг нее.

Белая фигура женщины в ночном небе была задрапирована светлой полупрозрачной тканью, похожей на длинное платье. Гладкие черные волосы ниспадали до талии, а белые руки и ноги были утонченно-изящны и хрупки.

Тонкие брови и холодные глаза были прекрасны. Можно было бы сказать, что ей около двадцати лет, если бы сама мысль о том, чтобы мерить призрачное создание человеческими годами, не казалась кощунственной.

Однако женщина не казалась лишь призрачной абстракцией. Она выглядела гораздо более реальной и плотной, чем призраки девушек, парящих вокруг. Их движения выглядели дергаными и смазанными, фигуры — расплывчатыми и неясными. Время от времени они практически исчезали, становясь полупрозрачными.

На крыше не было никого больше, только Шики, белая женщина и парящие вокруг нее кольцом, словно защищая, девушки.

От этого зрелища по коже пробирал мороз. Шики презрительно ухмыльнулась:

— Ты действительно — не из нашего мира.

В самом деле, красота белой женщины уже перешла грань человеческой. Особенно прекрасными казались иссиня-черные волосы, подобные чистому шелку. Если бы над крышей задул ветер, они бы окружили ее змеящимся, переливающимся, блестящим ореолом.

— Мне придется убить тебя.

Взгляд женщины скользнул вниз — она услышала голос Шики. Она парила примерно в четырех метрах над крышей, а за ее спиной разверзлась сорокаметровая пропасть.

Их глаза встретились.

Слов не было. Им не требовалось говорить, чтобы понять намерения друг друга.

Шики запустила руку за отворот куртки и вынула нож. Оружие, больше напоминающее меч, с клинком длиной в ладонь.

Взгляд с высоты, наполненный смертью, подавлял, стараясь захватить сознание Шики.

Белая фигура дрогнула. Разматывая призрачные покрывала, поднялась хрупкая рука, нацелив в Шики тонкий палец. Цвет ее мертвенно-бледных рук что-то напомнил Шики:

… Выбеленная ветром кость или… или лилия.

В безветренной пустоте ночи слова словно повисли, надолго впаявшись в ледяное молчание.

Бледный палец указал прямо в грудь Шики.

На нее накатил вал враждебной воли, наполненной убийством.

Голова закружилась, легкое тело девушки качнулось назад, стараясь восстановить равновесие. Но всего лишь на один шаг.

Парящая женщина слегка заколебалась.

Пронизывающее насквозь внушение, настойчиво побуждающее — «лети!» — не сработало на незваной гостье.

Ее сила, позволяющая властно вкладывать в сознание людей ощущение того, что они отрываются от земли, теряют почву под ногами, до сих пор не давала осечки. Это было не просто внушение, а мощная ментальная волна, сносящая все преграды в испуганном рассудке жертвы, которой оставалось только беспомощно подчиниться. И попытаться взлететь. Или хотя бы в панике броситься бежать, пронизанной животным ужасом перед одной мыслью о полете. Но волна разбилась об Шики и схлынула, оставив только легкое головокружение.

Помедлив секунду, белая женщина повторила атаку, сделав контакт еще более плотным. И вложив не просто внушение — «ты можешь лететь», а тяжелый и жесткий приказ — «ты должна лететь»!

Но взгляд Шики уже нашел ее слабые места.

На обеих ногах, на спине. На левой груди. Невидимые для других линии разрезов, «швы неминуемой смерти». Та, что пересекала грудь женщины идеально подходила для неотразимого удара. Даже если белая женщина была лишь образом, отражением. Шики могла убить даже бога, если он действительно существовал в реальности, неся на себе «швы неминуемой смерти».

Неотрывно глядя на парящее в темном небе враждебное существо, Шики медленно подняла перед лицом руку, в которой был зажат направленный острием назад нож.

На нее накатила очередная волна.

«… Я могу летать. Могу летать. Небо манит меня, притягивает к себе. Я парила и вчера, но сегодня взлечу снова. Еще выше. Свободно. Безмятежно. Счастливо… Скорее! Скорее! Мне… мне пора!..»