Вид с моста - [13]

Марко кивает не очень уверенно.

Родольфо(услышав новый мотив по радио, с неожиданной для него повелительной ноткой в голосе.) Потанцуем, Кэтрин. Идем.

Обнимает ее. Они танцуют. Сидя в качалке, Эдди погрузился в раздумье. Марко встает и идет к стулу, стоящему в глубине сцены. Биатрис и Эдди за ним наблюдают.

Марко. Сможешь поднять этот стул?

Эдди. То есть как?

Марко. Вот так. (Становится на колено, заложив одну руку за спину, берется за самый низ ножки стула, но не поднимает его).

Эдди. Конечно, почему же нет? (Подходит к стулу, становится на колено, берется за ножку, поднимает стул на вершок, но стул сразу же накреняется к полу.) Ишь ты, оказывается это нелегкое дело, а я и не знал. (Делает новую попытку, но снова терпит неудачу.) В чем тут загвоздка? Надо, видно, брать его под каким-то углом.

Марко. Смотри.

Опускается на колено, берется за ножку и с усилием медленно поднимает стул все выше и выше, становясь постепенно на ноги.

Родольфо и Кэтрин перестают танцевать; они смотрят, как Марко поднимает стул высоко над головой.

Марко стоит лицом к лицу с Эдди; его глаза горят, жилистая шея напряжена, он держит стул, как оружие; на лице его предостережение, которое переходит в торжествующую улыбку; поняв его взгляд, Эдди перестает усмехаться. Свет меркнет. Мгновение на сцене темно. Слышны пароходные гудки. Свет загорается в конторе Алфиери; он сидит за письменным столом в глубоком унынии, положив на стол руки и опустив на них голову. Поднимает глаза и смотрит в зал.

Алфиери.

В то двадцать третье декабря

Ящик шотландского виски упал при разгрузке

На сорок первом причале.

У ящиков шотландского виски

Есть привычка разбиваться в сочельник.

День был холодный, но снега не было.

Биатрис ушла за покупками.

Марко еще не пришел,

А Родольфо в тот день сидел без работы.

Кэтрин говорила позднее,

Что они впервые остались дома одни.

Свет переносится на Кэтрин; она гладит. Слышна музыка. Откинув голову, Родольфо неподвижно сидит в качалке. Звучит джазовая мелодия, исполняемая на рояле. Блаженствуя, Родольфо поворачивает к Кэтрин голову и ей улыбается; она улыбается в ответ, продолжая гладить. Родольфо подходит к столу и садится рядом с Кэтрин.

Кэтрин. Что ты? Хочешь есть?

Родольфо. Есть — не хочу. (Подперев тыльной стороной руки подбородок, следит за тем, как она гладит.) У меня уже почти триста долларов. (Взглянув ей в лицо.) А, Кэтрин?

Кэтрин. Слышу.

Родольфо берет ее руку, целует, затем отпускает. Кэтрин продолжает гладить. Он снова подпирает голову рукой.

Родольфо. Ты больше не хочешь об этом разговаривать? Кэтрин. Нет, почему же?

Родольфо. Что у тебя на душе, Кэтрин?

Кэтрин продолжает гладить. Он снова берет ее руку — теперь ту, которая держала утюг; она садится, откинувшись на спинку стула, не глядя ему в глаза.

Кэтрин. Я все хочу тебя кой о чем спросить. Можно? Родольфо. Все ответы ты прочтешь у меня в глазах. Но ты перестала смотреть мне в глаза. У тебя завелись тайны. (Она глядит ему в лицо. Он прижимает ее руку к своей щеке. У нее отчужденный вид.) О чем ты хочешь спросить?

Кэтрин. А что, если бы я захотела жить в Италии?

Родольфо(улыбаясь нелепости вопроса). Ты решила выйти замуж за богатого?

Кэтрин. Нет, я спрашиваю: а что, если нам с тобой поехать туда жить?

Родольфо(у него пропадает улыбка.) Когда?

Кэтрин. Ну… когда мы поженимся.

Родольфо(удивленно). Ты хочешь стать итальянкой?

Кэтрин. Нет, но я бы могла там жить и так. Живут же там американцы.

Родольфо. Поехать туда навсегда?

Кэтрин. Да.

Родольфо. Ты шутишь.

Кэтрин. Ничуть.

Родольфо — Что это ты выдумала?

Кэтрин. Да ведь ты сам всегда рассказывал, как там красиво: и горы, и море, и все вообще.

Родольфо. Ты шутишь.

Кэтрин. Да нисколько же!

Родольфо.

Денег нет, работы нет, ничего нет, Кэтрин.

Если я привезу тебя домой,

Они скажут, что Родольфо сошел с ума,

Позовут священника и врача.

Кэтрин. Знаю, а все-таки мне кажется, что мы были бы там счастливее.

Родольфо. Счастливее? А что бы ты ела? Из всей этой красоты супа не сваришь.

Кэтрин. Ты мог бы стать певцом, скажем, в Риме, или… Родольфо. В Риме! В Риме и без меня полно певцов.

Кэтрин. Ну, тогда я нашла бы работу.

Родольфо. Где?

Кэтрин. Господи, есть же там какая-нибудь работа!

Родольфо.

Ничего! Там нет ничего! Ничего.

А теперь давай разберемся.

Брать ли тебя из богатой страны,

Чтобы ты страдала в бедной стране?

Ну что ты выдумала?

Он подыскивает слово.

Я украл бы твою красоту.

Два года — и ты голодная старуха.

Когда дети брата плачут от голода, им дают воду,

Воду, в которой варились кости.

Ты не веришь мне, что ли?

Кэтрин(тихо). Мне страшно здесь. Я боюсь Эдди.

Небольшая пауза.

Родольфо.

Мы не будем жить с ними.

Рано или поздно мне дадут гражданство.

Я смогу работать, где захочу.

И найду работу получше.

У нас будет свой дом, Кэтрин.

Если бы я не боялся ареста,

Я бы уже пошел очень далеко.

Кэтрин(пересилив себя). Я хочу спросить у тебя одну вещь… А ты отвечай по совести. Ты бы женился на мне, если бы нам пришлось уехать в Италию? Предположим, что так бы случилось.

Родольфо. Это ты спрашиваешь или спрашивает он?

Кэтрин. Я хотела бы знать, Родольфо. Мне нужно это знать. Родольфо. Поехать туда с пустыми руками?