Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века - [50]
Подозрительные места
За пару месяцев до письма отца Иосифа иеромонаху Клименту, в марте 1848 года руководство Вятской епархии получило программу Русского географического общества, предусматривавшую сбор сведений об удмуртах. Задача была поручена двум протоиереям, «инородческим миссионерам» – тому самому Иосифу Стефанову из Глазова и Стефану Шубину из села Дебессы. Шубин вскоре закончил работу, в ноябре представив в епархиальную консисторию свою рукопись «Сведения о вотяках Вятской губернии». В консистории сняли копию, а оригинал отослали в Петербург. Эти материалы впоследствии использовались историками и этнографами. Стефанов же затянул выполнение, отговариваясь загруженностью. Похоже, что полноценный отчёт для Русского географического общества он не подготовил[352]. Однако теперь известно: он планировал-таки собрать сведения – тому порукой найденное в архиве письмо его знакомцу, отцу Клименту, иеромонаху из центрального монастыря епархии.
Среди прочего, отец Иосиф в своём письме просил Климента разузнать подробнее о трёх местах в Вятке и близ неё, причём делился собственными, весьма смелыми догадками. Он желал получить сведения «о колодце, бывшем пред Кафедральным Собором около кабака, который будто бы считался местопребыванием злого духа, лишь бы не Кереметя (“лишь бы” в смысле: едва ли не. – В.К.); о событиях на том месте, где нынешняя свистопляска и где находится часовня – при спуске к перевозу возле публичного сада: это место также теперь признается гнездом злого духа; и о каком-то озере в лесу около Филейки ли, или около Халкидонова, куда ходят ныне вятчане с блинами, деньгами и тому подобным. Это также вотское мольбище»[353].
П.А. Анисимов. Вид зданий с главной торговой площади в г. Вятке. 1 802 (по изданию: Энциклопедия земли Вятской. Киров, 1 996. Т. 5. Ил. 1 1 7)
Отец Климент, получивший послание, вероятнее всего, подал его начальству, и оно оказалось в фонде Вятской духовной консистории. Видимо, Климент надеялся, что консистория издаст указ для сбора удмуртских этнографических и лингвистических материалов. Однако дело не заладилось. Консистория направляла во все стороны множество различных указов, в том числе по малозначительным поводам, но всё же для неё непривычно было бы выискивать в губернском центре – при кабаке да «пред Кафедральным Собором» – обиталища языческого злого духа…
Кафедральный собор. Вятка
Успенский Свято-Трифонов мужской монастырь. Вятка
Старинные открытки
Фотография Алексея Леонтьева
Успенский Трифонов монастырь
Фотография автора
Успенский Трифонов монастырь
Фотографии автора
Итак, Иосиф Стефанов утверждал, будто два места в центре города Вятки и ещё одно рядом с городом – это удмуртские языческие «мольбища», «кереметища». Почему он так решил, непонятно.
В письме отца Иосифа упомянут колодец. Из этого колодца и устроенного при нём бассейна жители центральной части города черпали воду. В 1835 году в Вятке имелось четыре публичных бассейна для водоснабжения[354]. Сохранился датированный 1802 годом рисунок семинариста П.А. Анисимова «Вид зданий с главной торговой площади в г. Вятка». Там на противоположной от кафедрального Троицкого собора стороне площади изображён колодец и перед ним обширный бассейн (заполнявшийся водою этого колодца), через который перекинут проезжий мост (см. здесь на с. 211)[355]. Стало быть, отец Иосиф полагал, что много столетий тому назад, до появления здесь православных русских людей, этот водный источник уже существовал и являлся частью удмуртского языческого святилища – кереметища. В наше время и следов источника не осталось.
Третья достопримечательность – «какое-то озеро в лесу» – располагалась уже за пределами города, и сам отец Иосиф не ведал, где именно. Он лишь указывал направление – на север, у сельца Халкидонова (сейчас Халкидоново среди городской застройки – это район площади Лепсе и улицы Лепсе) или же на окраине нынешнего города – на Филейке. Известно, что в XVIII–XIX веках это озерцо в труднодоступном болотистом месте называлось Нижним Потоком (либо просто Потоком и даже Потопом). Туда вятчане хаживали для поклонения в середине лета, на Петров день (а кое-кто – и в мае по старому стилю, при возвращении из паломничества в село Великорецкое к Николаю Чудотворцу), оставляли там предметы одежды, еду, деньги, умывались и обливались водой ради избавления от болезней. В первой половине XVIII века местные церковные власти, понуждаемые правительством, жестоко преследовали суеверов, приходивших с подношениями к некоему «богу» на Нижний Поток. Обрядовое хождение на Нижний Поток уже изучалось, и у нас нет сведений, которые могли бы указывать на удмуртские языческие корни этого поклонения[356].
Языческое гнездо
Обратим внимание на то место, которое обозначено отцом Иосифом так: «где нынешняя свистопляска и где находится часовня – при спуске к перевозу возле публичного сада». Там, по его убеждению, находилось «гнездо злого духа».
